Миссис Джентри не рассчитала: она протянула к ней руку, инстинктивно решив, что без труда поднимет банку не более чем в кварту[1]. Но та чуть не соскользнула с полки, прежде чем миссис Джентри сообразила, что, очевидно, судя по весу, она пуста. Миссис Джентри изумленно посмотрела на банку с чувством, которое испытывает человек, привыкший во всем соблюдать порядок и вдруг обнаруживший нечто нарушившее его.
Держа банку в руке, она пристально разглядывала ее со всех сторон. Верхняя кромка крышки была обжата, сама же банка закатана, будто наполнена фруктами или сиропом. Гладкая, блестящая, со слегка маслянистой поверхностью, жестяная банка словно только что принесена из магазина, правда, очень уж тщательно была закупорена.
Миссис Джентри нахмурилась, глядя на этот оскорбивший ее взгляд предмет, прикинув в уме и вероятность того, что на полку с неучтенным продуктом каким-то таинственным образом занесла ее мышь. Она вернулась к ступенькам, ведущим в погреб, и громко позвала:
– Хестер! Эй, Хестер!
Через мгновение послышалась тяжелая поступь служанки, а потом и ее грубоватое:
– Да, мэм?
– Как тут это оказалось?
Хестер сделала пару нерешительных шагов вниз по лестнице и взглянула на банку в руке миссис Джентри. Отсутствие какого-либо выражения на лице горничной было исчерпывающим ответом на вопрос хозяйки. Миссис Джентри показала на полку.
– Вон где она стояла, посмотри, в том углу! Я заметила, Хестер, – строго добавила она, – что ты не занималась протиркой запасов тридцать девятого года. Вчера вечером мы открыли груши урожая сорокового, в то время как, оказывается, оставалось несколько банок более раннего приготовления.
– А я и не знала, – растерялась Хестер.
– Эта банка, – уточнила миссис Джентри, – стояла вместе с запасами тридцать девятого года.
Хестер молча покачала головой. Длительный опыт работы в прислугах научил ее тому, что с хозяйкой спорить бесполезно. Уж если той вздумалось отругать за допущенную оплошность, стой молча, дай до конца высказаться и уж только тогда снова принимайся за прерванное дело. Как бы то ни было, а это время Хестер считала потерянным: ее ждала работа с брошенным на кухне бельем у катка.
Неподалеку от котла стоял деревянный ящик, куда Артур выбрасывал металлический лом, обрезки жести, кусочки древесины и другую ненужность. И миссис Джентри швырнула оскорбительного вида банку туда же. Отправившись наверх, проговорила:
– Вряд ли кому-то могло прийти в голову оставить пустую банку на полке. Я и вообразить себе не могу, чтобы это сделала ты, Хестер.
Служанка поднялась вместе с миссис Джентри наверх и, не проронив ни слова, пошла к гладильному катку. Ребекка подняла голову от кроссворда.
– Что случилось? – спросила она. – Впрочем, ладно,