– Этого можно было бы и не говорить! – пробормотал Август, направляясь в прихожую.
Наконец слуга с поклоном вызвал к оракулу известного дипломата, представляющего в Париже соседнее государство, пожилого джентльмена с внешностью, полной апломба, человека, привыкшего повелевать. После пятиминутного отсутствия он возвратился и немедленно протиснулся через толпу гостей к мсье де Ласса, стоящему неподалеку от камина, держа руки в карманах. Лицо хозяина не выражало ничего, кроме совершеннейшего равнодушия.
Делессер подошел к ним поближе и с жадным интересом стал прислушиваться к их беседе.
– Приношу свои глубочайшие извинения, – проговорил генерал фон ***, – но через несколько минут мне придется покинуть ваш занятный салон, мсье де Ласса. Но результат моего сеанса убеждает меня, что моя дипломатическая депеша подделана.
– Сожалею, – вяло, но с некоторой долей вежливого интереса отозвался мсье де Ласса. – Надеюсь, вам удастся выяснить, кто из ваших слуг предатель.
– Мне придется сделать это незамедлительно, – произнес генерал, и многозначительно добавил: – Уверен, что он и его сообщники не сумеют избежать самого сурового наказания.
– Это единственный возможный для следования курс, мсье граф.
Посол выпучил глаза, резко наклонил голову и вышел с выражением полного замешательства на лице. У него не хватило сил сдержать свои эмоции.
В течение вечера мсье Ласса с беспечным видом подходил к пианино и после нескольких посредственных и неясных прелюдов очень искусно исполнил весьма впечатляющую музыкальную пьесу, в которой чувствовался жизненный вихрь с вакхической жизнерадостностью; затем напряжение мягко растаяло и стало едва заметным, перейдя в рыдающие жалобные стенания, апатичные, вялые и полные неизбывного отчаяния. Это придавало мелодии особенную красоту, и она произвела огромное впечатление на гостей, а одна из дам восторженно воскликнула:
– Как прелестно – и как печально! Вы сами это сочинили, мсье де Ласса?
Несколько секунд хозяин рассеянно смотрел на нее, потом ответил:
– Я? О, нет! Это просто воспоминания, мадам.
– Вам известно, кто сочинил это, мсье де Ласса? – осведомился наш ценитель искусства.
– Думаю, первоначально ее сочинил Птолемей Аулет, отец Клеопатры, – ответил мсье де Ласса со своим обычным рассеянно-задумчивым видом, – но тогда это звучало по-иному. Насколько я знаю, эта композиция дважды переписывалась; и все-таки ее мотив по существу не изменился.
– Позвольте полюбопытствовать, а от кого вы об этом узнали? – настойчиво вопрошал джентльмен.
– Разумеется, разумеется! В последний раз я слышал ее в исполнении Себастьяна Баха; однако вариант, сыгранный мною сейчас, принадлежит Палестрине. И все же, я предпочитаю Гвидо Д'Ареццо, его вариант звучит хотя и шероховато, но намного мощнее. Я научился исполнению этой мелодии