Установив мир кругом, он проник на восток, напал на татарскую орду, пригнал в Литву массу татар и расселил там в определенной местности, где они остались и до сего дня».[8] Установил «мир кругом» огнём и мечом, сказано откровенно и достаточно цинично. Однако не стоит осуждать профессора из Кракова за пропаганду насилия, – так обстояли дела в те времена, таковы были нравы, и Матвей Меховский описал лишь то, что было. Князь Витовт, несмотря на моральную сторону дела, видимо, был действительно талантливым руководителем и военачальником.
Севернее, на три месяца пути до самого Скифского Океана, писал Павел Иовий Новокомский, обитают бесчисленные племена и народности, подвластные московскому князю. На самом берегу Океана, вблизи Норвегии и Швеции, в небольших пещерах, наполненных сухими листьями, в дуплах толстых деревьев или старых пней живут Лапландцы: «…Народ чрезвычайно дикий, подозрительный и до такой степени боязливый, что один след иноземца или даже один вид корабля обращает их в бегство. Лапландцы не знают ни произрастений, ни плодов и вообще никаких даров природы. Стрельба из лука доставляет им всю пищу их, а звериныя кожи – всю их одежду».[9] Ни московский посол Дмитрий Герасимов, ни Павел Иовий записывавший его рассказы, ни сам его святейшество Климент VII, читавший эти записи, не сомневался – эта народность является самыми настоящими дикарями:
«Лапландцы очень малы ростом, имеют бледныя и как бы разбитыя лица, но зато одарены величайшею быстротою ног. О свойствах сего народа даже ближайшие его соседи, Московитяне, ничего не знают; ибо, по словам их, напасть на Лапландцев с небольшим отрядом было бы безразсудно и гибельно; итти же с большею ратию противу племени беднаго – и безполезно, и безславно.
Лапландцы променивают Московитянам на разные товары белые меха, известные у нас под именем горностаев; причем не только не ведут разговора с купцами, но даже избегают ихвзоров. По обоюдном сличении продаваемых товаров, они оставляют на месте меха свои, и таким образом заочно между неизвестными друг другу людьми производится самая искреняя и справедливая мена».[10] При внимательном прочтении старинных ватиканских бумаг «чрезвычайно дикие» и крайне боязливые лапландцы оказываются умелыми воинами, – если напасть на них «с небольшим отрядом было бы безрассудно и гибельно». И не только воинами, а ещё и искренними людьми, справедливыми торговцами, добрыми соседями. «К С.С.З[11]. от Лапландцев, в стране вечнаго мрака, по свидетельству некоторых достоверных лиц, живут Пигмеи, которые в полном возрасте своем едва превышают нашего десятилетняго ребенка; они боязливы,