Трагическая картина разворачивалась у нас на глазах. Я, например, тоже не люблю иверийцев и цанар. Но что с того, что молодой эристави подружился с мцхетскими азнаурами[597]? Стал часто бывать на совместных пирушках. Может он и перестал слушать своего престарелого отца, но разве можно было за это убивать? Гиоргий сначала выжег ему глаза, а потом оскопил, от чего тот вскоре умер. А своим приемником и эриставом Уплисцихе Георгий теперь назначил своего второго сына Левана.
– Тебя это волнует или то, что Леон занял север Джавахети? – спросил Никифор и не дожидаясь ответа добавил. – Георгий поступил жестко, но правильно. Смерть от яда гуманнее, но в этом случае теряется воспитательный момент для других.
И еще я слышал, что не только иверийцы подстрекали Константина против отца. Иверия граничит с Имерети. И иверийцы имеют на это моральное право, ведь Уплисцихе ее старая столица, которую они хотят вернуть. Раздвинув свое царство так далеко на восток, Георгий вторгся в пределы Гогарены и Отены. Он стал представлять опасность не только для иверийцев и цанар, но и для ишханов Армении. Не потому ли Константина поддержали тбетцы, жители Васпуракана[598]? – Никифор исподлобья взглянул на Смбата.
– Тбетцы были из Нахчевана, – поправил Никифора Смбат. – Еще Смбат Мученик передал Нахчеван провинции Сюник[599]. Нахарару Сюни была поручена охрана прохода из Ворот Албанов. Сейчас ишханы Сюника и Арцаха[600] объединились с цанарами в Союз кахов.
– Все равно, – махнул рукой Никифор. – Если бы Роман Лакапин поступил бы так же со своим старшим сыном, то до сих пор бы царствовал.
Что если бы твой сын поднял бы на тебя меч, послушавшись твоих недругов? Что бы ты сделал? Молчишь? Предательства нельзя прощать, друг мой Смбат, ни своим, ни чужим. Предатели губят царства. Давай, друг мой выпьем за Лакапина. Царствие ему небесное!
Приятели наполнили чаши и выпили.
– А как относится эмир Тпхиса к расширению царства Леонидов на своей территории? – Спросил, закусывая Никифор.
– Эмир предпочитает отсиживаться за стенами неприступной крепости Нарткала и не воюет с Леонидами, считая пограничной реку Куру разделяющую их. Он хоть номинально, но входит в Армянский эмират халифата, наместником которого сейчас поставлен Ашот Милостивый. Эмир рассчитывает на его поддержку и защиту.
– А что на севере? Как цанары Гогарены ладят с эмиром и абхазами?
– Цанары? – Переспросил Смбат и хмыкнул. – Ваче, сын Горгаслана отказался от престола своей части Кавказской Албании в пользу персов. Потом персидская держава вошла в состав арабского халифата. Абхазское царство отразило нашествие арабов и теперь, считая себя правопреемником Горгаслана, постепенно отвоевывает у них территории, которые принадлежали персам.