Теперь этот гвоздь, вделанный в копье, принадлежит Оттону, – заметил Константин. – Но и у нас, и в сиятельной Александрии, и в провинциальной Мцхета[503] также есть Священные гвозди.
Да что говорить, в каждом захудалом городишке своя Святая реликвия, свой артефакт! И что, все они могут претендовать на свою исключительность?
– Зато у нас хранится наконечник Копья Судьбы и часть Животворящего Креста, на котором был распят Иисус, – благоговейно сказал патриарх.
– В Иевусе утверждают, что подлинный наконечник остался у них, следовательно, Елена вывезла копию. А католикос всех армян говорит, что и в Иевусе, и у нас лишь жалкие копии. Подлинный же наконечник[504] принесен в Армению апостолом Фаддеем, где он и хранится, по сей день.
А практика отделения частиц от обретенного Креста началась уже при севасте Елене – по дороге в Константинополь она оставляла его частицы[505] в основанных ею монастырях.
Очень хороший почин для укрепления веры, – заметил Константин. – Почему бы и нам не последовать ее примеру?
– Что ты имеешь в виду?
– При царской сокровищнице можно открыть хранилище[506] и мастерскую под твоим началом. Частицы Животворящего Креста можно будет помещать в этом реликварии и дарить от моего и твоего имени по всему миру, укрепляя веру. – Где взять столько частиц Креста? – Хмуро усомнился Феофилакт.
– Пустое. Мир и так пропитан ложью, – успокоил его Константин. – Пока персы владели Иевусом, огнепоклонники, возложив кучу бревен, сожгли часть Гроба и остатки Креста. Но принято считать, что христиане скрыли его, из-за чего многие из них были убиты. А потом Крест, разрезав, разделили на много частей и по церквам распределили… В Константинополе, кроме креста от Елены, есть оттуда три частицы креста. На Кипре – два, на Крите – один, в Антиохии – три, в Иевусе – четыре. И еще один в Эдессе, один в Александрии, один в Аскалоне, один в Дамаске, один в Мцхета. Если собрать все частицы воедино, получиться не одно дерево…
А в этом случае опять сработал принцип: «Ложь во благо». Раввины иудеев сделали вид, что сохранили Святую реликвию. Ираклий сделал вид, что поверил им. Ведь священен не сам предмет. Гораздо важнее вера в него людей. Именно эта вера и делает ржавый гвоздь чудодейственным артефактом. И тот, кто им обладает, считается отмеченным Богом и ведомый рукой Судьбы.
– Как наша держава, ибо только мы обладаем не только наибольшим количеством Священных реликвий, но и останками вселенских учителей и Отцов Церкви. И я благодарен тебе Константин, что, несмотря на твои предубеждения, ты все-таки распорядился перенести мощи Григория Богослова[507] из Назианза[508] в церковь Святых Апостолов в Константинополе. Теперь город Константина находится под его опекой, как и под покровительством Святого папы Иоанна Златоуста. Что может быть лучше, для величия Царского города? – Удовлетворенно