– Что ты думаешь по этому поводу дорогая? – Спросил Константин у супруги.
– У нас мирный договор с эмиром Сицилии, – подумав, ответила Елена. – С открытием военных действий в наших итальянских провинциях все морские разбойники Средиземного моря: Магриба, Крита, Сицилии, Тарса[305] и Триполи сирийского обрушатся на наши прибрежные города. Сможет ли имперский флот противостоять им? А герцог Тусколо, как архиепископ Рима, вполне может справиться с мятежными соседями, объявив в Италии Священную войну за веру. – А что думает по этому поводу управляющий синклитом? – Спросил Константин у Василия.
– Я согласен с севастой Еленой. – Василий сделал почтительный поклон в сторону Елены. – Синклит не выделит денег на эту войну, потому что папа Иоанн XII способен самостоятельно справиться с герцогами Беневенто. Ну, а стратигу Пасхалию следует объединиться с князем Гизульфом[306], который твердой рукой правит в Солерно[307]. Вместе они смогут подавить восстание в Реджо и призовут к порядку герцога Неаполя.
– Может быть, может быть… Но давайте подумаем, к чему это приведет, – возразил басилевс и стал рассуждать: – Октавиан, сын Альбериха Сполетского, возглавит объединенные войска и захватит Беневенто. Ландульфа с Пандульфом он бросит в тюрьму, а их земли присоединит к папской области. Потом неизбежно молодой развратник получит признание от народа, как папа – «Защитник христианской веры». А этого не должно произойти, ведь Октавиан – это позор Ватикана, да и всей западной Церкви. Далее, – продолжал аргументировать Константин. – Герцог Иоанн уже не раз изменял своему слову. Где гарантия, что он послушает Пасхалия, если за его спиной будет поддержка эмира Ахмада? Кроме того, подавление мятежа в Резо все равно спровоцирует войну с Сицилией. И мы будем втянуты в эту войну, так или иначе. Нет, тут нужен такой ход, чтобы разом и надолго отбить охоту у Фатимидов соваться на полуостров. И заставить вернуться Иоанна XII к его любимым куртизанкам в Рим. При этом, не испортив