Честер понимающе улыбнулся:
– Согласен.
Некоторое время оба молчали. Райдел ждал, что сейчас Честер спросит: «А сколько за свое участие хотите вы?» или «Какова ваша доля?». Но вопроса не последовало. Начинал накрапывать мелкий дождик. Райдел поднял воротник своего пальто. Его углы и кромка немного бахромились. Райдел почувствовал это озябшими пальцами. Он вспомнил, как Честер мялся всякий раз, когда дело касалось денег. Возможно, виной тому скаредность. И несмотря на свою изрядно поношенную одежду, Райдел ощутил свое превосходство над Макфарландом.
– У нас есть время, чтобы выпить кофе, – сказал Райдел. – Пойдемте, не будем мокнуть.
– Да, конечно. Хорошая мысль.
За углом оказалось полупустое кафе. Райдел проголодался и не отказался бы от йогурта или тапиоки, тарелки с которыми были выставлены на прилавок. Однако заказал лишь черный кофе. Честер заказал капучино.
– Как он узнает, где нас найти на Крите? – спросил Честер.
– Вы можете встретиться с ним в аэропорту в четверг около часа дня. Это самое простое, – ответил Райдел. – Самолет прилетает в Ираклион между часом и половиной второго. Нико вернется в Афины обратным рейсом.
– Ясно. – Честер посмотрел на руки официанта, расставлявшего перед ними стаканы с водой и чашечки кофе. – Вы уверены, что паспорта будут в порядке? – Он нервно улыбнулся.
– Мне не приходилось видеть работу приятеля Нико, но, кажется, он в этом деле не новичок. – Райдел отвечал так, словно речь шла о достоинствах портного. Он холодно посмотрел на Макфарланда.
Большие холеные руки Честера нервно бегали по краю стола в перерывах между затяжками сигаретой и глотком кофе, словно он не знал, чем их занять. Глаза были красными. От него разило перегаром, к которому примешивался терпкий запах мужского одеколона или лосьона после бритья. Райдел попытался представить его с отцовской каштановой бородкой. Это оказалось несложно. Но еще проще было вообразить, что это его отец в сорокалетнем возрасте; тогда он еще не отпустил бороду. Райдел отдавал себе отчет в том, что внешнее сходство Честера с отцом было главной причиной, почему он неожиданно помог ему, когда увидел в коридоре с телом агента. Если, конечно, это можно считать разумным объяснением. Получалось, что подсознательно им двигало сыновье чувство. Эта мысль Райделу не понравилась.
– Вы давно в Афинах? – спросил Честер.
– Около двух месяцев.
Честер покачал головой:
– Вы уже неплохо освоили язык.
– Это несложно.
Райдел выпрямился. Ему вспомнилось, как отец впервые занялся с ним древнегреческим. Райделу было восемь, а может, и меньше. Во всяком случае, к тому времени он, по мнению отца, «должным образом» освоил латынь. В пятнадцать Райдел выучил новогреческий. Отец тогда готовился к путешествию по Европе, которое собирался предпринять со всей семьей в конце лета. Для Райдела нынешняя поездка могла стать второй, но та не состоялась. В ту весну