Однажды со мной произошла история, которая в корне изменила мои взаимоотношения со следственными органами города Корсакова. Эта история началась с обычного телефонного звонка в редакцию. Звонила женщина. Спросила меня и, когда я взял трубку, очень обрадовалась. Говорила сбивчиво, волнуясь и запинаясь. Рассказала, что ее сын работал в Корсаковском РОВД оперуполномоченным уголовного розыска, что его застрелили в его рабочем кабинете, что сделали это его коллеги, инсценировав самоубийство, что у нее есть доказательства. Я записал телефон женщины и побежал докладывать главному редактору.
– И ты что поверил? – снисходительно засмеялась Оксана Евгеньевна. – Ты что, первый день работаешь?
– Думаешь, что она сумасшедшая?
Оксана больше, чем все остальные сотрудники газеты, знала о жизни сумасшедших людей, потому что больше времени проводила в редакции. Более половины звонков и писем в редакцию поступало от людей, явно неадекватных психически. Причем осенью и весной количество обращений резко увеличивалось.
– Деня, ну ты сам рассуди. Мента убивают на рабочем месте! Это же новость федерального масштаба! Тут бы уже «энтэвэшники» давно бы всех на уши поставили.
– Так она и говорит, что оформили как самоубийство.
– Да даже если самоубийство. Ты ходишь каждую неделю в пресс-службу ГУВД и читаешь сводку. Ты бы такое пропустил? Или ты туда только водку пить ходишь?
– Так что мне тетке этой сказать? Она моего звонка ждет.
– Да забей. В первый раз, что ли.
Я забил. Но на следующий день женщина позвонила снова. Я сказал, что у нас сейчас не хватает журналистов, и я никак не могу поехать в командировку. Она сказала, что приедет сама, но я ответил, что так сильно завален работой, что не смогу уделить ей даже пяти минут. Попросил ее перезвонить через месяц – в надежде, что через месяц или она забудет, или пройдет обострение после того, как выпадет первый снег.
Через месяц женщина позвонила снова. Она говорила, что ей угрожают, а ее смерть будет на моей совести, если я и на этот раз откажу. Она умоляла меня приехать, и мое сердце дрогнуло.
– Ну и пусть она окажется сумасшедшей, – аргументировал я Оксане Евгеньевне. – Люди любят читать о сумасшедших. Изложу версию тетеньки, возьму комментарий в ГУВД, и будет интересная статья.
– Скажи честно, что хочешь к своим корсаковским дружкам за казенный счет скататься.
– Дружки для меня это бонус. Я переживаю, а вдруг тетка не врет?
– То есть ты мог самоубийство мента в здании РОВД в сводке прошляпить?
– Мог. Если в сводке не было написано, что он – мент. В сводке каждый день куча самоубийц. «По адресу такому-то обнаружен труп гражданина такого-то года рождения такого-то со следами насильственной смерти, предварительная версия – самоубийство». Не буду же я каждый случай расследовать.
– Ладно. Поезжай.