– Коля, почему ты так нас не любишь? Ведь ты к нам в последнее время даже не заходишь. За все лето ни разу не был.
«Ну вот, опять они за свое».
– Некогда, поэтому и не заходил.
– Это летом-то некогда?
– Объяснять долго. Не поймете. Не поймете, что это такое, когда никуда не хочется идти, да и идти, по большому счету, теперь не к кому и незачем.
Отец пожал плечами, мол, чудак-человек. Мать просто промолчала. Спорить не стали. Мы занялись вместе с ним упаковкой последних вещей, мать потихоньку начала кашеварить, варить суп из консервы на скорую руку. Я раньше очень его любил. Сам даже делал его одно время, здесь в саду, пока отец с матерью деловито копались в огороде. Теперь уже разучился, скорее всего. У нас в семье Татьяна с Машей окончательно забрали стряпню в свои руки. Но я особо на кухню, готовить, никогда и не стремился. Да, давненько я не пробовал такой консервной ушицы. Пахло вкусно. Как там в рекламе: «знакомый с детства вкус».
Солнце разошлось вовсю, да и плита дала обильное тепло. В домике стало даже жарковато. Мать отирала пот, то и дело выходила к нам, окончательно переместившимся из сумрака комнаты на залитую светом солнца веранду.
Как только все доварилось, разлили суп по тарелкам, сели обедать. Больших тарелок, эмалированных было всего две. Поэтому мать взяла себе маленькую, мою, детскую, с довольными собачьими мордочками по краям.
– Зачем? – спрашиваю. – Берите свои. А это моя, я из нее и буду хлебать.
– Ну что ты, смеешься что ли? – сказала мать.– Ты уже мужик здоровый, тебе надо порцию больше.
Я не стал спорить. Повисла тишина. Только ложки стучали о тарелки, да отец вдруг время от времени громко прихлебывал суп.
– А я думал, что тарелка затерялась, пропала за давностию лет, – нарушил я молчание, которое начало казаться мне неестественным.
– А чего ей теряться? – поддержал разговор уставший сидеть в тишине отец. – Мы хорошие вещи не выкидываем. Не такие уж богатые.
– Ну не скажите.
– А что, ты думаешь у нас пенсия большая разве?
– Верю, что небольшая. Однако же сад содержать хватает.
– А куда денешься? Как-никак все свое. Помидорчики, огурчики, картошечка, яблочки те же, что мы с тобой только что собирали. Летом – свежий воздух. Мы же не привыкли в квартире киснуть, – не преминул снова уколоть меня отец.
– Да мне кажется, что вы больше сюда вкладываете. Те же огурчики-помидорчики можно купить гораздо дешевле на рынке, да даже в магазине.
– Купить можно, – согласилась мать. – Но разве знаешь, как там их чужие люди выращивали? А здесь все свое, своими руками…
– Экологически чистое, – вставил отец, доскребая гущу из тарелки.
– Да я бы тоже с удовольствием в земле покопался, – соврал я в целях примирения.
– Так копайся, что мешает?
– Жизнь. Точнее