– Тут все очевидно, Макс, – сказал очкастый. – Джиму нужен был кто-нибудь с доступом к управлению Аланом, и он нашел подходящего дурака. – Гобовец подошел к тебе. – Только вот тебе, урод, должно быть известно, что любой человек с нужным генотипом может управлять Надсистемным контролером всех компьютеров Столицы. Ты переводишь все под контроль Эдриана, а он помогает тебе с карьерным ростом, ведь так? Что обещал тебе Джеймс Эдриан? Защиту от ГОБ? Лекарство от рака? Долгую и счастливую жизнь?
Пауза.
– Народ, я давно работаю в Госотделе по управлению Аланом. У меня никаких связей с преступными группировками. Я обычный гражданин…
– Обычные граждане не убивают политиков! – перебил тебя очкастый.
– Я никого не убивал!
Это была правда. Ведь ты не привык лгать сотрудникам Госотдела бдения или полиции. Это бессмысленно, да? Все равно раскроют. Когда кортеж министра Арилова продвигался по улице, кто-то из-за спины ударил тебя, и ты потерял сознание, после чего очнулся в этом гараже. Ты ничего не знал, хотя и был бы рад. Солгать? Выдумать? Нет. Раскроют.
– Но ты позволил преступнику из толпы выйти на дорогу и выстрелить в него, – вставил Макс. – Этого достаточно, чтобы сесть лет на десять. Ты хочешь сидеть, парень?
– Нет, – вырвалось у тебя.
– Давай так, – начал очкастый. – Ты подписываешь пару бумаг, где говорится, что ты являешься участником банды Джеймса Эдриана, что ты воспользовался служебным положением, чтобы помочь ему совершить террористический акт, и намеревался, пробравшись в здание Народной партии, сделать своего босса лидером Всеобщего Государства.
– Мы же сократим срок твоего заключения, – добавил Макс. – Глядишь, всего за двадцать пять лет в Азиатской ядерной пустоши ты и не превратишься в жареную картошку.
– Двадцать пять лет?!
– Всего-то! – рассмеялся Макс.
– Было же десять… Мне ничего не известно! Серьезно, мужики, вы не того арестовали.
– Не того арестовали?
Макс присел к тебе и, не дав отвернуть лицо, потрепал тебя за щеку. Его жирные толстые пальцы оттянули твою кожу, после чего он дал тебе пощечину, оставив на лице пятнышко жира.
– Стоит нам сказать, что ты в чем-то провинился, и ты действительно таким станешь. Тут никого не волнует, виновен ли ты в действительности. У тебя нет выбора, кроме возможности признаться в содеянном и приступить к сотрудничеству со следствием. Ну? Поможешь нам?
Ты лежал на спинке стула, привязанный к нему тонкой веревкой. Руки были придавлены собственным телом, а глаза смотрели в потолок. Вновь взглянув на гобовцев, ты сказал:
– Нет.
Гордый, упрямый дурак. На что ты надеешься? Ты должен был согласиться. У тебя нет шансов. Почему ты сопротивляешься? Потому что ничего не знаешь? То еще оправдание. Мог бы и сочинить что.
– Что же, – проскрипел