В итоге один раз шкаф больно царапнули, от этого даже осталась глубокая вмятина на дверце. Тем не менее минут через тридцать он все-таки лежал в машине. Тут же были четыре тяжеленных стула, таких же старых и добротных. Их тоже сделал деда Саша. Это имя постоянно звучало при погрузке, потому шкаф, комод, тумбочка и стулья сразу его вспомнили.
Да, это тот самый мастер, который однажды их сотворил. То есть дал им жизнь. Это он нежно гладил доски, строгал их, собирал мебель по частям, а затем покрывал лаком.
Они все жили рядом с ним долгое-долгое время. Только вот последние годы они его не видели. Осталась только баба Таня, которая подслеповато шаркала в одиночку по квартире. А потом поселилась тишина. Какая-то тревожная и тоскливая.
И вот – открытая веранда дома в лесу. Так тихо, морозно, даже немножко страшно. Точнее непривычно. Ведь столько лет провели они на одном месте. А тут такое потрясение. Дорога, новое место жительства, неизвестность.
– Что будет? Что будет? – перешептывались стулья. – Зачем нас сюда привезли?
Ведь уже несколько лет никто не открывал дверцы мебели, никто не сидел на стульях. Они жили в дремоте, время от времени переходящей в сон.
– Ах, какие вы красавцы! Ах, какие вы славные! Настоящие! Деревянные! – Вокруг мебели хлопотала симпатичная моложавая женщина. – Какие вы все добротные, в хорошем состоянии. Ни на кого не похожие. Ну, здравствуйте, здравствуйте! Да, да, вы будете жить еще долго и счастливо. Не сомневайтесь! Многие годы вами будут любоваться люди. Потому что в вас есть душа. Нужно только ее разбудить. Этим я и займусь.
Раскрасневшаяся от утренней свежести женщина радостно потирала руки. Потому что смыслом ее жизни и было как раз возвращение души старым комодам, буфетам, полкам, трюмо, этажеркам. Тем, которые помнили не фабричные станки, а руки настоящих мастеров-краснодеревщиков. В наши дни такие встречи не часты, потому так пела ее душа.
Она оттягивала момент, когда ее руки прикоснутся к старой мебели. Ей хотелось растянуть это предвкушение от встречи с сутью вещей. Первые поглаживания, первые касания, первое узнавание.
Ширк-ширк. И мир вокруг растворился. Началось священнодействие. Когда душа поет, когда наступает время гармонии.
Сколько лет она шла к этому пониманию себя? К видению души предметов?
Эх, к сожалению, много-много лет. Как старая мебель грустила в квартире, так и ее собственная душа тосковала в клетке навязанных представлений и идеалов.
Об этом думала женщина, начищая старую мебель.
Жизнь так странно устроена. В молодости кажется, что весь мир у твоих ног и это будет продолжаться вечно. И страницы юности в книге жизни все еще впереди. А потом оказывается, что книга уже подходит к концу, а непрочитанных страниц осталось совсем мало. И появляется страх, что ничего-то ты не успел и мечтам уже не суждено сбыться.
Но судьба все-таки