Падиф будто заметил это, нахмурился и убрал руку за спину. Но в его глазах не было оскорбления или укора. Через несколько секунд он отвернулся от нее и зашагал к лесу. Она побрела за ним.
В этот раз лес не пугал ее. Темнота сгустилась между стволов, мох пропитался влагой, а тишина давила на уши, но впереди нее шагал Падиф, который словно распространял вокруг себя безопасность. Если лес и злился их вторжению, то эта злоба теперь ложилась только на плечи мужчины.
Ее мозг полнился образами, которые вложил туда рассказ Падифа, а тело словно скручивалось внутрь себя от усталости. Она брела так, как если воздух стал плотнее, а время замедлилось, более того, из-за темноты и близорукости она почти ничего не видела. Ей казалось, что это не она идет, а деревья и земля двигаются вдоль ее неподвижного тела.
– Сейчас Ламар во власти, – услышала она и вздрогнула, – Да, Ламар властвует над всем, что живет в земле, – сказал Падиф.
Он внимательно осмотрелся и замер. Глаза его глядели куда-то в пустоту.
– Ламар согласился сделать это, потому что это ради твоей веры. Но обычно мы не поступаем так, – проговорил он, и она услышала, как рвется трава.
Девушка медленно, опасливо повернулась. Трава, что обвивала ствол, обрывалась; мох, что накрывал корни, выворачивался наизнанку – дерево двигалось и выдирало себя из почвы. Один корешок вырывался наружу резко, разбрасывая комья земли, и протянулся вперед. Другой корешок появился рядом, еще один, третий – и дерево, поднявшись, рухнуло в метре от своего гнезда. Оно выпрямилось, вскинуло ветви вверх и, как будто изнемогая, снова поднялось и сделало еще один «шаг». Корни будто нащупали новое основание и нырнули в землю, взрыхлив ее – дерево выпрямилось, раскинуло ветви и успокоилось.
Она тихо застонала. Она не могла двигаться – она боялась деревьев, ведь они могли захватить ее, отомстить за то, что она сделала с ними там, в другом лесу… Она вскрикнула и тут же зажала рот руками. Падиф подскочил к ней и схватил ее за плечи. Его черные глаза вонзились ей в мысли. Его голос расколол ее мозг.
– Это власть талена, – сказал он – и это было последней каплей в ее самообладании – тьма поглотила ее потрескавшийся разум.
Сквозь промежутки пробуждения она ощутила, как Падиф взял ее на руки, принес в пещеру и уложил в постель из сена и мехового одеяла. Она не могла противиться обмороку и сну, которые мешались в ней. Она не доверяла ничему и боялась всего, но не могла держать глаза открытыми. Сон – мертвый и черный – сковал ее.
Глава 4
Щекотка в горле заставила ее проснуться среди ночи. Она закашлялась и села, громко чихая. Утерев нос, она глянула вперед.
В пещере не потухли всего два факела, снаружи по камням стучал дождь. Кровать Падифа почти не было видно – но она разглядела, что там были две фигуры вместо одной. Сердце ее быстро запрыгало в груди, и она пожалела, что проснулась.
– Кто