– Эй, ты кто? – попытавшись вынырнуть из киселя, спросила Ева у темноты.
– Я тот, кто вечно хочет зла и вечно совершает благо. Сама догадаешься или еще подсказки нужны?
– Трикс, ах ты! пес! Ну-ка появляйся, мерзавец!
Трррррррр, фыыыыр, баах – создавалось ощущение, что вокруг все взрывается, рушится, падает, крутится, движется со скоростью света. Небо почернело и время от времени его освещали фейерверки, то там, то здесь вспыхивали зарницы, где-то что-то горело. Трррррррр, пфффффф снова и снова. Голова закружилась, но Ева держалась из последних сил, пытаясь все же взять себя в руки.
– Трикс, негодник, я кому говорю, остановись и подойди! Почему, черт подери, в тот момент, когда ты был мне так нужен, тебя не было, а сейчас ты взял и появился? Нет, ну вы подумайте какой мерзавец!
И снова трррррррррррррррр, бах! И еще фейерверк, и еще один, и еще несколько зарниц.
– Слышишь, а, может, ты и не Трикс вовсе? На самом деле ты… Бабушка, это вы?
Внезапно звуки и вспышки исчезли, словно их и не было вовсе. В воздухе запахло тоской и безнадегой. Вокруг Евы стояли привычные многоэтажки, то там, то здесь мелькали знакомые лица. Казалось, жизнь возвращается в привычное русло, только вот запах тоски становился все сильнее и сильнее. Он затягивал, окутывал, прижимал к земле, лишая возможности двигаться.
– Бабушка, пожалуйста, остановитесь, я больше не могу, эта вонь, она меня убивает. Вы что, решили меня отравить? – прокричала Ева, не в силах это все больше выносить.
– Нет, – отчеканила старая графиня, вдруг восседающая в кресле напротив. Я лишь хочу, чтобы ты сделала, наконец, свой выбор, внучечка. – У старухи было удивительное свойство, после того, как Ева проигнорировала ее похороны (по уважительной причине), графиня являлась, когда считала нужным (то есть, когда ей вздумается) проучить непутевую внучку.
– Да какой выбор?! Откуда вы вообще взялись, я вас не звала! – похоже, бабушка действовала на Еву слишком сильно, ее буквально трясло от ярости. – Займитесь своими загробными делами, а?
– Ах, вот оно что! – глаза графини сверкнули огнем, заставив Еву вжаться в стул. – Ну так слушай, гневливая ты моя. Это я перенесла тебя на распутье, мне и решать, что тебе делать!
– Да отвалите вы от меня со своим распутьем! Я не хочу ничего решать, я всего лишь хотела вернуть подругу! Я любви хочу! – по щекам Евы струились слезы. Она попыталась было оттолкнуть незваную гостью, но вдруг почувствовала, что не может и пальцем пошевелить.
– А теперь, я покажу тебе оба пути, внучка, – спокойно сказала старая графиня. – А ты сообщишь мне, какой выбрала. Ты ведь не хочешь, чтобы я решила это за тебя?
Лишенная возможности сопротивляться, Ева покорилась и в своем невольном смирении посмотрела в окно, в котором увидела странную картину. Там показывали