В качестве реальных примеров и тех и иных кладов, с которыми мне приходилось работать лично, можно обратиться к достаточно хорошо изученной истории нашествия наполеоновских войск в 1812-м году. Так например, четыре бочонка золотых монет, (так называемый клад Якуба Кёнига) спрятанные тремя баденскими солдатами неподалёку от сгоревшей в тот же день барской усадьбы, можно смело назвать «кладом до востребования». Всё его приметы однозначно говорят за этот факт. Прежде всего – клад был закопан недалеко от крупной усадьбы. Ориентир более чем удобный (кто же знал, что она через несколько часов сгорит дотла?). Далее, все бочонки были закопаны в одном месте, ровно в пятидесяти шагах от единственного в близлежащей сосновой роще гранитного валуна. Мало того, было строго выдержано и направление на тайник. От валуна следовало двигаться строго на юг. (Согласитесь, что крайне удобно искать спрятанное сокровище, постоянно сверяясь со стрелкой компаса). Но и это ещё не всё. Солдатами было тщательно помечено и точное место захоронения. Продолговатый, увесистый и белесый булыжник (тоже единственный в роще), с вырезанными на нём двумя продольными канавками указывал точное место, где был зарыт двухсоткилограммовый клад. Причём сторона с канавками была вдавлена в землю, а сверху булыжник казался весьма и весьма заурядным. То есть, было сделано всё, чтобы бочонки можно было впоследствии без труда отыскать. Следовательно, сей клад можно однозначно классифицировать как «клад до востребования».
А вот и другой пример из той же эпохи, но прямо противоположного свойства. Так называемый «Второй Золотой обоз» был захоронен по приказу Наполеона путём затопления его в достаточно большом и глубоком озере, расположенном в настоящее время на территории Белоруссии. Солдатами конвоя была прорублена шестиметровой длины прорубь и в свинцовую от стужи воду возницы торопливо вывалили 5 тонн серебра в слитках, примерно 800 кг. золота и массу церковной утвари, вперемешку с сотнями прочих антикварных предметов. Утром следующего дня прорубь, естественно, замёрзла, и никаких следов захоронения не осталось. Любопытно, что с самим озером впоследствии тоже произошло много чего интересного, но поскольку ценности оттуда до сих пор не извлечены, я, пожалуй, деликатно прерву своё повествование на эту тему. Хочу лишь подчеркнуть, что данный клад был захоронен таким образом, чтобы его невозможно было ни найти, ни извлечь. Даже теперь, со всей современной техникой сделать это весьма трудно, а двести лет назад такая операция была абсолютно невозможной. Таким образом, 2-й золотой обоз являет собой яркий пример «ликвидационного клада».
А что же сокровища Кубанской Рады? Их-то, к какой категории захоронений следует отнести? Вопрос вовсе не так прост, как кажется поначалу, поскольку единая поначалу масса ценностей очень скоро начала особым образом «размываться». И этому прискорбному факту есть очень правдоподобное объяснение. Согласитесь, что крайне опасно путешествовать