– Ну, теперь другую лапу, ревѣлъ Коффъ, хорохорясь передъ мальчишкой, которого лицо страшно корчилось отъ нестерпимой муки.
Доббинъ задрожалъ и съежился въ своей узкой курткѣ.
– Вотъ тебѣ, вотъ тебѣ, маленькой чертёнокъ! вскричалъ Коффъ, и жолтая палочка опять хлопнула по дѣтской ладони.
Еще разъ взвизгнула палка, и Доббинъ быстро вскочилъ съ мѣста. Зачѣмъ и для чего, я не знаю хорошенько. Можетъ-быть, ему жаль стало бѣдного мальчика, или въ душѣ его возникла мысль помѣрять свой силы съ этимъ школьнымъ буяномъ. Какъ бы то не было, онъ вскочилъ и закричалъ:
– Прочь отсюда! Не смѣй трогать этого ребенка, или я тебя…
– А что ты мнѣ сдѣлаешь, болванъ? спросилъ изумленный Коффъ, остановленный такъ неожиданно въ своей пріятной экзерциціи. Ну, чертёнокъ, протяни теперь обѣ руки.
– Остановись, Коффъ, или я проучу тебя такъ, что ты всю жизнь не забудешь! вскричалъ Доббинъ, отвѣчая только на первую часть сентенціи Коффа.
Маленькій Осборнъ, задыхаясь и проливая горькія слезы, смотрѣлъ съ величайшимъ изумленіемъ и недовѣрчивостью на странного богатыря, который съ такою непостижимою смѣлостію вызвался защищать его. Изумленіе Коффа тоже не имѣло никакихъ границъ. Представьте себѣ какого-нибудь великана въ мѣдной бронѣ, готового ополчиться противъ маленького героя, и вы поймете чувствованія Реджинальда Коффа.
– Послѣ класовъ мы раздѣлаемся, сказалъ онъ, бросивъ на своего противника такой взглядъ, который ясно говорилъ: «Сдѣлай свое завѣщаніе, и поспѣши въ этотъ промежутокъ времени проститься съ своими друзьями.».
– Хорошо, быть по твоему, сказалъ Доббинъ. Осборнъ я беру тебя подъ свое покровительство.
– Покорно васъ благодарю, отвѣчалъ юный джентльменъ, повидимому, забывшій на этотъ разъ, что папенька его имѣетъ собственную карету на Россель-Скверѣ.
Наступилъ роковой часъ. Битва, по всѣмъ правиламъ боксированія, должна была производиться на заднемъ дворѣ среди площадки, гдѣ обыкновенно играли въ криккетъ. Никто не сомнѣвался, что кукушка-Доббинъ, не принимавшій почти ни раза дѣятельного участія въ гимнастическихъ упражненіяхъ своихъ товарищей, будетъ побѣжденъ и отступитъ позорно. Увѣренный въ своихъ силахъ, учоный Коффъ выступилъ на середину, веселый и довольный, какъ-будто собирался танцовать на одномъ изъ баловъ своего отца. Онъ вдругъ подбѣжалъ къ своему противнику и влѣпилъ ему ловкихъ три удара по плечамъ и по груди. Доббинъ зашатался и чуть не упалъ. Площадь огласилась громкими рукоплесканіями; и каждый въ эту минуту готовъ былъ преклонить колѣно передъ героемъ, одержавшимъ побѣду.
– Ну,