Аницет высморкался. Подняв вверх указательный палец, который заметно дрожал, он возразил профессору:
– Предлагаю вам вначале поискать ошибки у себя, они могут быть и в ваших методах исследования. У вас есть самые современные и самые дорогие приборы, но вы не в состоянии сделать каких-либо выводов относительно этой плащаницы. Если вы сомневаетесь в подлинности реликвии, тогда я потребую ответа и с вас. Но пока вы не предъявите доказательств, мы будем считать, что именно в эту плащаницу было завернуто тело Иисуса из Назарета. Я понятно выражаюсь?
Мьюрат недовольно пробурчал:
– Что ж, тогда повторим все сначала. – А потом громко и отчетливо произнес: – Следуя нашему плану, нам придется вернуться на много недель назад. Я надеюсь, вы это понимаете?
Аницет поднял руки:
– Мы должны брать пример с курии. В Ватикане вопросы решают не за день, не за неделю и даже не за месяц. И я думаю, если бы господа кардиналы оперировали другими величинами, то они не справились бы и за годы. Какое значение имеет для нас пара лишних недель!
Доктор Дулацек, привыкший дискутировать с Мьюратом, так как их науки соприкасались в особо спорных моментах, в ту же секунду задал провокационный вопрос:
– А кто-нибудь уже думал над тем, насколько вообще верна теория Мьюрата? Я хочу сказать, не ищем ли мы решение проблемы, для которой нет предпосылок, а это, собственно, и есть проблема?
Мьюрат, гордый, как павлин, тяжело вздохнул и снова посмотрел на монитор. Но прежде чем он подобрал нужные слова, Дулацек продолжил:
– Поймите меня правильно, я очень уважаю своих коллег. Но Мьюрат не первый, у кого важная научная гипотеза ведет себя подобно атому расщепленного ядра.
– А как, позвольте спросить, ведет себя атом при расщеплении ядра? – поинтересовался Аницет.
– Он разваливается. И ничего больше.
Мьюрат мгновенно вскочил и набросился на Дулацека.
– Жалкий цитолог, убогий! – в гневе закричал он и вцепился в горло Дулацеку.
Ни Дулацек, ни окружающие не успели помешать профессору, и тот, повалив противника на пол, начал душить его. Вскоре лицо Дулацека приобрело темно-красный оттенок, он задыхался. Токсикологу, профессору Мазику, довольно крепкому мужчине, удалось их разнять в последнюю секунду и тем самым спасти Дулацека от разбушевавшегося молекулярного исследователя.
Глава 15
Уже два дня от Катерины ничего не было слышно. Мальберг догадывался почему. Своим молчанием она его наказывала. Катерина считала, что Лукас обманул ее доверие: не сказал о том, что он был в квартире Марлены после убийства. Мальберг вынужден был признать, что допустил ошибку. Он не мог винить Катерину, которая, очевидно, связывала его с тем, что произошло в доме на Виа Гора.
Домашнего