В Донской организации также возникли споры о подчинении партийных структур Харькову. Будущий нарком ДКР Жаков настаивал на цепочке подчинения: Ростовское окружное бюро – Харьковский обком – ЦК, а некоторые ростовчане хотели создать у себя областное бюро с несколькими округами в Таганроге, Макеевке и др., но при этом и они признавали свое подчинение Харьковскому центру, желая назвать его «Комитетом Юга». 14 голосами против 8 при 10 воздержавшихся был принят план Жакова[167]. Позже, при формировании ДКР, регионы, чьи большевистские организации вошли в состав областной Донецко-Криворожской организации, были включены и в состав республики.
Активность большевиков Макеевки и прилегавших регионов повлекла жесткую реакцию донских казаков, в результате чего и до Октябрьского переворота не раз вспыхивали стычки. Макеевчане настолько жестко ставили вопрос о неподчинении командованию казаков Дона, настаивая на своей принадлежности к Донецко-Криворожской области, что Деникин еще в ноябре 1917 г. полагал: «В Макеевском районе объявлена Донецкая социалистическая республика»[168].
Приезд Артема и последовавшая затем активизация большевиков не могла не отразиться на рейтингах большевиков в самом Харькове. Как было сказано выше, после Февральской революции главным центром распространения большевизма был завод ВЭК, переведенный в Харьков из Риги. При этом даже там, в своей вотчине, большевики после Февраля находились в подавляющем меньшинстве. Как вспоминает Моргунов, «даже завод ВЭК, являющийся опорой большевиков, послал в городской Совет 22 меньшевика и эсера и лишь одного большевика»[169].
20 июня происходит еще одно событие, способствовавшее большевизации Харькова. Сюда из Тулы переводится 30-й запасный полк, давно уже разагитированный большевиками. Достаточно сказать, что в городской Совет рабочих и солдатских депутатов он направил исключительно представителей партии Ленина. Офицеры давно в этом полку не котировались, всем там руководил 22-летний прапорщик Николай Руднев, с марта 1917 г. вступивший в РСДРП(б) и позже также ставший членом правительства ДКР.
Спустя всего два года, в 1919 г., в связи с перезахоронением праха Руднева в Харькове Артем вспоминал: «Он был в своем полку всего ротным командиром, и притом самым молодым. Однако все знали, что 30-й полк был полком Коли Руднева. Молодой энтузиаст, непримиримый противник всякого компромисса, строгий к другим и еще более строгий к себе, он организовал свой полк, как настоящий достойный своего имени, единственный в России революционный полк»[170].
Один из активистов этого полка, Н. Глаголев, позже вспоминал, что солдаты были поражены тем, насколько слабы были большевистские организации Харькова на момент прибытия полка из Тулы. Руднев со товарищи сразу