Чувствую, уклониться от атаки будет невероятно сложно.
Я уже гадаю, чем он нанесет удар – развитым клювом или выпуклой лобно-носовой подушкой, – когда ситуация разом меняется: на удалении метров восьми дельфин вдруг перестает работать хвостом и теряет скорость. До меня он доплывает по инерции.
Выставляю левую ладонь с тем, чтобы отвести в сторону его морду, а он делает последнее резкое движение: уходит вниз и бьет по предплечью высоким спинным плавником. Это не похоже на атаку, а скорее имитация.
Обессиленный дельфин беспомощно опускается на дно.
Погружаюсь следом и замечаю тонкий блестящий предмет, торчащий в его светлом брюхе.
Ах, вот в чем дело! Видимо, какая-то сволочь решила поохотиться и всадила в афалину стальной гарпун. В таком случае агрессивное поведение взрослой и довольно крупной особи вполне объяснимо.
Афалина мягко ложится на дно и конвульсивно дергает телом, отчего торчащий гарпун чертит на донных отложениях замысловатые фигуры. Теперь понятно происхождение линий и росчерков вокруг углублений на песке.
Внешне дельфин спокоен, но глаза и грудные плавники выдают нервозность. К тому же периодически слышен тонкий свист – звук, издаваемый этими животными в минуты опасности.
Подплываю ближе. Осторожно прикасаюсь к глянцевой спине. Осматриваю торчащий в теле гарпун…
Нет, пожалуй, лучше его не трогать. Гарпун нанес проникающее ранение, и неквалифицированная помощь может навредить внутренним органам бедного дельфина.
Глажу спину у плавника, смотрю в усталые, наполненные болью глаза. Эмоций у животного почти нет.
Вспоминаю о том, что дыхательные паузы у афалин продолжаются от нескольких секунд до шести-семи минут. Особо натренированные особи способны находиться под водой без дыхания до четверти часа.
Прячу нож и обхватываю тело раненого бедолаги. Пойдем-ка, дружище, наверх – подышим!
Его длина – метра три с половиной, вес – более трехсот килограмм. Солидный экземплярчик!
Он совершенно ослаб и не оказывает сопротивления.
Несмотря на интенсивную работу моих ног, на поверхность мы поднимаемся очень медленно…
Спасатели в шлюпке встретили наше появление на поверхности дружным возгласом:
– Оп-па! Это и есть та злополучная торпеда?
– Нет, это раненый дельфин. А торпеда лежит на дне ровнехонько под нами.
– Что, правда? Прямо под нами? – испуганно таращит глаза начальник спасательной станции.
– Правда. Старая немецкая торпеда G7e.
– Охренеть…
– Ладно, ребята, чего там удивляться! Она почти семьдесят лет тут отдыхает и еще столько же пролежит. Бросайте буй…
В воду летит якорь, увлекая за собой белый пропиленовый фал от яркого бело-красного буя. Таким образом мы маркируем место найденной торпеды, дабы специалистам по разминированию