Благодаря перестроечным метаморфозам в аренду кооператорам сдавали каждый закоулок театра, сожалея, что «гуляет» площадь зрительного зала. В подвале устроили ресторан для бомонда. Полина вошла в театр со служебного входа. Вахтёрша приветливо кивнула и услужливо бросилась звонить.
– Наталья Григорьевна просила подождать, сама к вам спустится!-
– Хорошо, я подожду -
Подниматься по стоптанной мраморной лестнице на пятый этаж в кабинет подруги, ныне директора по коммерции, Полине вовсе не хотелось. Она принялась рассматривать «Доску почёта» окончательно обнищавших артистов.
Наталья, как всегда, выглядела «по-богатому», но неожиданно похудевшая и необычайно озабоченная. Одеваться она не умела. То бесформенное платье грязно-серого цвета для подгулявшей снежной бабы, то чёрно-белое под пингвина, то синее с золотыми цепями для попадьи, вдруг комбинезон в стиле «обшарпэ» или косоворотка с малиновыми брюками «выйду я во поле с конём». Сегодня слишком обтягивающий атласный костюм в аляповатых разводах.
– Молодец, что пришла! Пойдём в наш ресторанчик – я угощаю…-
По коврам крутых ступенек спустились в полутёмное помещение, уселись за угловым столиком. Уютно, но попахивало подвальной сыростью. Полина с опаской смотрела на цены меню.
– Да, не жмись ты, не экономь мои деньги! Дёрнем по пять капель коньячка, хорошо закусим. Кстати, как тебе мой новый костюмчик?-
– Слишком яркий среди зимы…, но тебе идёт! И с размером немножко не угадала…-
– Ну, я же не в крематории работаю… Размахайки надоели… Ладно, не завидуй! Скажи лучше, как твой роман с Антоном? -
– Обрывает телефоны служебный и домашний, машиной стережёт с работы…-
– Считай, год общаетесь, а всё, как медовый месяц! Обзавидуешься!-
– Мне Русик снится… Знаешь, прежде чем ко мне прикоснуться, он согревал свои ладони дыханием… Этим он меня больше всего и покорял! – вздохнула Полина.
– Не вернуть его… А живому – живое!-
– Всё равно, Антона всерьёз не воспринимаю…-
– Молодой, респектабельный!-
– Куда там – главный сторож города…-
– Начальник управления вневедомственной охраны! Влюблён в неё – нет, она выкобенивается! Удивляюсь, бабе скоро сороковник, а строит из себя Мальвину!-
– Не приписывай мне годы – небось, не арендная плата в твоём театре! Значит, не люблю я его… И, вообще, не привыкла за мужиков держаться! – повысила голос Полина.
– Ты чё сегодня не с той ноги встала или не на ту метлу села?-
– Прости, Наташ… Знаешь, наверное, в себе я стала