***
Через несколько минут, когда с гримом было покончено, к Ярославу – это тот самый стрелок с геройским лицом – в вагончик зашёл тучный мужчина, продюсер.
– Ещё одна картина скоро выйдет в прокат. Рад, – потирая ладони, глянул он украдкой на Ярослава. – Но хватит о кино. Ты знаешь, зачем я пришёл.
– Поздравить меня с окончанием съёмок, – с лукавством произнёс Ярослав.
– Брось. Я о докторе-чародее, – захихикал продюсер. – Чародей – классное слово. Привязалось ко мне на съёмках, ну, помнишь, когда «Волшебные высоты» снимали…
– Помню. Я там сыграл карлика.
– Поправочка, поправочка: человека нормального роста среди великанов и чародеев… Но мы опять о кино да о кино! Реальность – она куда серьёзней… Ай! Защемило! – нагнулся продюсер, прижимая руку к боку. – Ох уж эти докторюги! Нагло щупают, выписывают рецепты наугад и требуют деньги, и при этом говорят, как всё у меня плохо.
– Держи, – Ярослав подал визитку скорчившейся фигуре, – его зовут Джордж. Он хороший специалист и точно тебя подымет на ноги. Правда, я к нему давно не обращался.
– Хе! Ты разве к врачам ходишь? За всё время нашего знакомства я не заметил, чтобы ты жаловался на своё здоровье или хотя бы раз чихнул.
– Именно к Джорджу я два года назад и обращался, но вообще к докторам давным-давно, ещё в школьные годы, дорогу забыл.
***
Через какое-то время Ярослав уже мчался на своём платиновом «Мустанге» по набережной ночного Малибу: под песню Лесли Гор «California Nights» и рычание мотора он предавался томным размышлениям о прожитом дне. Сын российских эмигрантов, с трёх лет впитавший в себя пёструю культуру США, и нашедший в ней собственную лазейку к «американской мечте».
Пять минут спустя Ярослав был вынужден снизить скорость и чуть остановиться из-за небольшой пробки. Впереди, в тридцати метрах, чуть затемняя мерцание красно-синих огней, курился чёрный дымок…
Выйдя из автомобиля, Ярослав подошёл к таким же зевакам – на актёра никто не обратил внимания, да и ему сейчас было не до автографов – и увидел две раскорёженные машины: прислонившись спиною к боку кузова одной из них, сидел на дороге мужчина, обхватив голову руками и упершись локтями в подтянутые к животу колени, а из другой пожарники доставали тело девушки. Несмотря на кровоточащую рану на женском лбу, Ярослав невольно отметил красоту девичьего лица. Также, по непонятным причинам, ему запомнился голубой крестик с петлёй, висящей на женской шее. Это был коптский крест, по-другому ещё называемый анхом, – древний египетский символ, обозначающий жизнь, мудрость и бессмертие…
«Вот бы повстречать её раньше…» – думалось актёру, когда тело положили на носилки и, секунды спустя, накрыли белым полотном.
***
Доехав