– Хорошее название.
– А его люди назывались «невидимками». Ох, как в Аргосмире боялись этого проходимца! Айрунги его звали…
– Айрунги Журавлиный Крик? Тот, что был замешан в «мятеже бархатных перчаток»?
– Во-во, он самый. Только не замешан был, а сам все и замесил.
Принц присвистнул.
– Я так и думал, что эти два идиота, дедушкины кузены, сами бы кашу заварить не сумели. С мозгами у них было слабо. Чего стоил этот опознавательный знак, перчатки…
Прешкат промолчал: не ему осуждать лиц королевской крови, даже если те сложили головы на эшафоте.
– Этот Айрунги, – поторопил принц, – его казнили?
– Удрал, негодяй. Хорошую награду за него объявили, да никому не досталась.
– Что уже говорит о многом, – задумчиво протянул Ульфест. – А «невидимки»?
– Кое-кого казнили за участие в мятеже, остальные постарались забыть имя Айрунги. Говорят, когда король Зарфест принял золотой топорик, он подумывал о восстановлении «невидимой стражи».
– Постой, сам угадаю. Дедуля встал на дыбы и начал бить в воздухе копытами, верно?
– Э-э… король-отец был против этой затеи.
– Кто бы сомневался… После мятежа дедуля лезет под кровать от кошачьего мяуканья за окном! Родную дочь к смерти приговорил!
– Так вроде принцесса Аннира и в самом деле была повинна в…
– Да плевать мне на тетушку! Сбежала – и молодец. Давай про «невидимую стражу»!
– Король-отец изволил сказать, что неразумно отдавать власть в посторонние руки.
– Вот! А пришла беда, так мы остались слепыми и глухими. «Крысоловы» цепляются к людям, а те хлопают глазами: мол, ничего не ведаем, ни о чем представления не имеем! А ведь наверняка мно– гие заметили что-то важное! Рыбаки в порту, нищие на улицах…
– Свахи много видят, лекари, трактирщики, – подхватил заинтересовавшийся стражник.
Прешкат был прав: трактирщики замечали многое. Например, Аруз Золотая Муха, владелец трактира «Шумное веселье», ничего не пропускал мимо заплывших жиром глазок и оттопыренных розовых ушей. Но наблюдения свои Аруз держал при себе. Разве что порой многозначительно похохатывал – так, что подпрыгивало брюшко под засаленным фартуком.
Но сейчас Арузу было не смешно. Насупился, поджал пухлые губы и начал протирать оловянное блюдо с такой тщательностью, словно надеялся, что из-под олова проглянет серебро. Очень не хотелось ему здороваться с теми двоими, что возникли на пороге.
А те ввалились, словно к себе домой, уселись за стол и разом махнули трактирщику – мол, бросай, дядя, свою посудину, попотчуй дорогих гостей!
Трактирщик еще больше нахохлился и подчеркнуто отвернулся к окну, хоть там и не было ничего интересного, кроме двух кур на навозной куче.
Гости заподозрили неладное. Востроносый бледный парень с синими нахальными глазами ухватил за юбку пробегавшую