– Да хватит, всё уладится!
Голланд, высокий и худой, торчал посреди комнаты, как башенный кран. По привычке, он был возбуждён, весел и полон самых разных идей, до реализации которых, впрочем, дело доходило крайне редко. Загорелое, угловатое, то свирепое, то добродушное его лицо, обветренное на морском берегу, всегда напоминало иллюстрации к произведениям Жюля Верна. Сходство с отважными путешественниками усиливала короткая аккуратная бородка.
– Уладится, если улаживать. – Артур лежал расслабленно, словно тряпичная кукла, и с интересом смотрел в потолок. – А я не хочу.
– Начальство не переборешь, – предупредил Александр.
Он не знал, как лучше поступить – остаться с другом или, наоборот, уйти.
– Я просто уволюсь. – Тураев, кажется, не испытывал ни малейшего сожаления. – Столько, сколько я получаю там, можно заработать частным извозом. А ради морального удовлетворения оперативники уже давно не пашут. Отгуляю отпуск, а тем временем шум поутихнет. Если сможем разрешить проблемы мирно, то отлично. Нет – и не нужно. Я уж точно не пропаду. Но извиняться перед барыгами, ворами, которых на полжизни нужно посадить, я не стану. И ни одного своего слова назад не возьму. Сразу надо предупреждать, что для тех правонарушителей, которые работают под милицейской «крышей», писан отдельный закон. И ставить им на лоб соответствующее клеймо – чтобы не вышло ошибки…
– А ты что, этого не знал? – вздохнул Голланд, пощипывая бородку. – Всё-таки подумай на досуге, не перейдёшь ли в нашу фирму. Твой покорный слуга, между прочим, имеет право самостоятельно укомплектовывать штат службы безопасности. И я хоть завтра скажу, что нуждаюсь в усилении кадров. Из Москвы, сразу предупреждаю, выписываться не нужно.
– Ладно, подумаю.
Тураев откровенно зевнул. Он лежал поверх пледа в джинсах и водолазке. Веки его слипались, и очень хотелось тишины. Артур был полной противоположностью Александру – невысокий, смуглый брюнет с покатыми плечами. На серьёзном бледном лице его ярко выделялись большие карие глаза.
– Ты куда-то собрался?
– Да, на «Горбушку» хотел съездить, – смутился Голланд. – А что?
– Да ничего, собственно. Надолго меня покидаешь?
– Наверное, надолго. Мне оттуда к Верке Железновой завернуть нужно…
– Впервые слышу. Кто такая?
Артур слегка оживился, протянул руку и взял с журнального столика пачку «Парламента», зажигалку. Потом бросил сигареты Голланду, и тот поспешно закурил.
– Да печник у нас в Пруссии был.
Светло-серые глаза Голланда, его пепельные волосы напоминали Тураеву море и дюны Балтики.
– Ровно месяц назад, двадцатого августа, угорел по пьянке насмерть. Верка – его бывшая жена. В этом году развелись, и она к своим, под Саратов, уехала. А Кирилл стал совсем по-чёрному бухать. Прикинь, до чего мужика тоска довела! Мастер-ас, очередь к нему на год вперёд стояла. А вьюшку захлопнул гораздо раньше, чем нужно было. Уснул в кресле перед