Хауссер достал из портфеля полбутылки абсента. Любимый напиток декадентов был его единственным пороком – единственное, что он покупал в шикарных интербутиках, ломящихся от западных товаров, единственное, в чем дала трещину непробиваемая броня его социалистического мировоззрения. Но абсент был для него подспорьем. Налив зеленоватую жидкость в стакан, он положил на него серебряную абсентную ложечку и, аккуратно поместив на нее кусочек сахара, налил на него воду из стоявшего на столе кувшина. Слушая стук капель, он следил, как жидкость в стакане постепенно меняет цвет на молочно-белый. Когда вся подслащенная вода стекла в стакан, он жадно опорожнил его в несколько глотков и налил вторую порцию. Только после трех порций он принялся за просмотр бумаг. В голове стоял шум, вызванный не то алкоголем, не то туйоном, который содержится в абсенте. Капель, звучавшая в голове, напоминала звук дождя на Карл-Маркс-алле или ледяную воду в железном ящике. Ему требовалось впечатляющее дело, которое заткнет рот Штраусу и поднимет моральный дух службы безопасности, которое всем докажет, что существует справедливость и что предатели не избегнут возмездия, какие бы высокие посты они ни занимали.
Он начал вгрызаться в папки двух первых стопок. Содержание всех этих дел касалось мелких преступлений, и его раздражало, что Мюллер вообще положил их ему на стол. В некоторых из них действительно фигурировал ряд партийных чиновников, но это были дела, начатые по доносу завистливых сослуживцев, под влиянием внутренних дрязг и борьбы за власть между отдельными функционерами. Звон капель в голове усилился, и он массировал виски, безуспешно пытаясь от него избавиться. Хауссер догадывался, что эти информаторы понапрасну разбазаривают рабочие часы на бюрократические игры, снижая эффективность работы, на деле же наводят тень на плетень, скрывая истинных виновников, которых агентам потом приходится выявлять, тратя на это драгоценное время.
Он устало взглянул на третью стопку. Сверху лежала пожелтевшая папка, заключавшая в себе множество документов. Судя по объему накопившихся отчетов, это было давно тянувшееся дело, а подозреваемый уже долгое время находился в поле зрения службы безопасности. Среди прочих документов к делу прилагалась видеозапись. Хауссер снял резинку, которой была перетянута папка. На первой странице значилось «Мидас». Это была кодовая кличка, присвоенная подозреваемому. Хауссер быстро пролистал первые страницы. Подозреваемым оказался тридцативосьмилетний руководитель одного из отделов государственного банка, причем международного отдела. Он был женат, и у него была восьмилетняя дочь. Жена, бывшая фотомодель, работала в эксклюзивном интербутике на Унтер-ден-Линден. Хауссер прочел отчеты о первых наблюдениях, представленных несколько лет назад. В них прослеживалась связь Мидаса с незаконной черной торговлей чеками, которая осуществлялась через интербутики. В последующие годы в банке было произведено несколько внутренних расследований,