Симон Визенталь. Жизнь и легенды. Том Сегев

к нему пришел высокопоставленный офицер австрийской полиции. На следующий день он пришел снова и сообщил, что Эйхман собирается отпраздновать новогоднюю ночь в Альтаусзее, в кругу семьи. «Вот мы его по этому случаю и поймаем», – сказал полицейский и пригласил Визенталя принять участие в операции. 31 декабря у Визенталя был день рождения. «Пожелать себе более подходящего подарка было трудно», – пишет он. Договорились встретиться 28 декабря. «Эта неделя, – рассказывает Визенталь, – показалась мне такой длинной, что я никогда ее не забуду. Я вспомнил, как полгода тому назад, когда я был в Израиле, на улицах Тель-Авива и Иерусалима плакали толпы людей, вспомнил прах наших святых… и вспомнил, как мне привиделся Эйхман, которого в наручниках привозят в Израиль. Наконец-то моя мечта исполнится…»

      В то время Визенталь тесно сотрудничал с представителем Израиля в Зальцбурге Куртом Левином. Передавая Левину по его просьбе какие-то фотографии, он сообщил ему, что есть надежда вскоре захватить Эйхмана. «Вы неисправимый оптимист», – то ли в шутку, то ли всерьез сказал израильский дипломат. Визенталь ответил, что только оптимизм помог ему выжить в концлагерях.

      За несколько дней до операции к Визенталю пришел гость из Израиля. Визенталь говорит, что израильтяне бывали у него не раз: расспрашивали о методах его работы, просматривали картотеку военных преступников, листали документы – но кем эти израильтяне были, не уточняет.

      Гость, пришедший накануне операции в Альтаусзее, был по-юношески пылким черноволосым молодым человеком среднего роста с горящими глазами. По словам Визенталя, он бравировал тем, что был израильтянином, рассказывал, что участвовал в Войне за независимость и проявил себя храбрым солдатом. Говорил он об этом много и с гордостью. «Причем рассказчиком он был отменным, – пишет Визенталь, – и своими реалистическими описаниями ему удалось нас всех увлечь».

      Как и большинство других израильских гостей, молодой человек тоже интересовался Эйхманом, и Визенталь сказал ему, что вскоре тот будет пойман. С его стороны это было ошибкой. Гость сразу смекнул, что речь идет о какой-то запланированной операции, и стал упрашивать взять его с собой. Визенталь ответил, что должен спросить разрешения у австрийского офицера, руководившего операцией. Австриец не возражал, и это, писал Визенталь позднее, тоже было ошибкой. Однако он считал, что, если откажет парню, тот последует за ним тайком.

      Они поехали на джипе. Преодолев горный перевал, по которому в такое время года отваживались ездить лишь немногие, они прибыли в Бад-Аусзее и поселились – все трое – в гостинице «Эрцгерцог Иоганн». По словам Визенталя, он попросил израильтянина не выходить из номера по крайней мере до вечера и ни с кем не общаться, но тот пошел в пивную, разговорился с группой девушек и, дабы произвести на них впечатление, рассказал, что недавно прибыл из Израиля. К тому времени в шести гостиницах, расположенных в окрестностях Бад-Аусзее, уже поселились шесть австрийских