Лола буквально искрилась от ярости, и когда она направилась к нашей ложе, кое-кто из парней отступил назад, от греха подальше. Она остановилась; грудь ее бурно вздымалась, а глаза буравили ложу – да, да, Розанна наверняка узнала меня, и когда из ее уст полились ругательства, я понимал, что они предназначаются в равной степени и мне и Ранелагу. К несчастью, ругалась она по-английски, что завело толпу еще больше. Потом она бросила букет, который держала в руке, растоптала его и пинком отправила в оркестровую яму; изрыгнув в наш адрес последнее проклятье, Лола покинула сцену и скрылась за упавшим занавесом.[24]
Должен признать, я был доволен: даже не предполагал, как здорово все получится. Когда все двинулись к выходу – про «Цирюльника», естественно, забыли – я протиснулся к Ранелагу и поздравил его. Мне не под силу было отплатить ей в таком блестящем стиле, в чем я ему и признался. Он удостоил меня холодного кивка и укатил прочь, напыщенный ублюдок, но я был не в том настроении, чтобы принять это близко к сердцу. Ведь это именно я поквитался с миссис Лолой за ее оскорбления и выходки, так что домой я отправился в самом распрекрасном настроении.
Само собой, с лондонской сценой для нее было покончено. Ламли расторг контракт, и хотя было еще несколько попыток пристроить ее в другие театры, ничего не вышло. Теперь очень многие узнавали в ней миссис Джеймс, и хотя она написала письмо в газету с опровержением этих слухов, никто ей не верил. Через несколько недель актриса пропала из поля зрения, и я полагал, что на этом участие Лолы Монтес в моей жизни закончилось. И скатертью дорожка: великолепная в своем роде любовница, не стану отрицать, и даже сейчас, когда я вспоминаю ее голую в постели, во мне что-то екает – но особой симпатии я к ней не испытывал, поэтому был только рад, что она взяла, да и испарилась.
Но ставить на ней крест оказалось рановато. Хотя и прошло немало лет прежде чем я увидел Лолу снова – причем при самых невероятных обстоятельствах – время от времени в газетах мелькало ее имя. И всегда в разделе сенсаций: у нее, похоже, был просто талант встревать в разные громкие скандалы. Сначала была статья, как она отхлестала плетью полицейского в Берлине, потом он танцевала на столе во время гражданского банкета в Бонне, к вящей ярости нашей королевы и принца Альберта, находившихся там с визитом. Потом давала представление в Париже, и когда публика не слишком тепло приняла ее, она сорвала с себя подвязки и чулки и запулила их на галерку. Потом Лола затеяла бучу на улицах