Мир подстроил им подлую ловушку. Дасава сжимал зубы от бессильного гнева. Но он не знал, как выбраться из болота. Замкнувшиеся за стенами Сатр, отвергшие Обитаемый мир небожители не умели выживать на его просторах. Разведка в незнакомом краю была для них опаснее открытого боя с жалкими дикарями-людьми.
Спустя короткое время в трясине пропал еще один воин. Невозможно было понять, какой шаг станет гибельным. Просвеченный солнцем туман казался желтым. Где-то далеко кричала птица. Воинам казалось, их окружают призраки.
Вдруг, словно поднявшись прямо из топи, меж редких искривленных деревьев соткалась женщина в платье из простого небеленого холста, украшенном пучками болотной травы и мха, с серыми, как мох, волосами до пояса, с огромными зелеными глазами. От опытных разведчиков Дасава слышал о земнородных – детях Обитаемого мира. Они зарождались в особых местах земли – некоторых рощах, заводях, зарослях и пещерах – и для небожителей были еще более нечистыми созданиями, чем люди.
Легко скользя по поверхности топи босыми ногами, болотница приблизилась к отряду и безмолвно замерла в камышах.
– Прочь, земнородная тварь! – крикнул один из товарищей Дасавы.
Со взмахом руки небожителя воздух рассекла извилистая молния. Но болотница уже растворились в туманной мгле.
До ночи разведчики потеряли в походе еще двоих.
Стемнело. В траве метались крошечные огни. Невозможно было ни сесть, ни лечь: небожители столпились на зыбком островке, с трудом выдерживая тяжесть доспехов. Наутро воины совсем обессилели.
К полудню в живых остался один Дасава. Только он добрался до нового островка твердой земли.
Припекало солнце. От болота поднимались испарения. Усилием воли не давая ногам подогнуться, Дасава двинулся дальше.
Он оступился в заросшее осокой окно совсем рядом со своим островком. Дасава успел схватился за подвернувшуюся под руку корягу. Но топь засасывала, и доспех тянул вниз. Пытаясь бороться, Дасава все быстрее уходил в трясину. Он погрузился по пояс, по грудь… «Проклятый мир. Он убил нас всех», – думал несостоявшийся царь Дасавасатры. Еще миг, и он начнет захлебываться болотной жижей.
Сквозь сон Дайк различил смутно знакомый встревоженный голос.
– Дайк! Дайк, проснись. – Кто-то тряс его за плечо.
Дайк с усилием открыл глаза – и увидел над собой бледное, взволнованное лицо Гвендис в обрамлении темного наголовья плаща.
– Дайк, проснись. Встань, пожалуйста.
Дайк окончательно пришел в себя.
– Гвендис, – отозвался он и начал вставать, опираясь о стену кабака.
Девушка