– Вот как? – Его опять неприятно кольнули ее слова. – Значит, всем сердцем и душой ты принадлежишь своему делу. Ну, а для меня там осталось хоть немножечко места?
– И ты еще спрашиваешь об этом! Ты же знаешь, как мне хорошо с тобой. От ее слов повеяло такой душевностью, что Кравцова сразу отпустило. Возникшее было между ними легкое напряжение, куда-то исчезло.
– Тебе было бы еще лучше, если бы мы видели друг друга гораздо чаще.
– Это не проблема. Поедем, отдохнем, как собирались. Будем каждый день вместе. Только придется подождать немного. Вот разберусь со своими делами, так сразу же и в путь.
– А я не хочу больше ждать. – Кравцов решил, что сейчас настал тот самый момент, когда он скажет о главном. Она должна знать, что он настроен самым серьезным образом, – Ведь есть и другие способы быть вместе каждый день… Саш, давай поженимся. Как ты на это смотришь?
– Я? Я-я-я, вообще-то не против, но если только в перспективе. – В ее лице явно читалась растерянность. Определенно она не ожидала, что разговор примет такой оборот.
– Знаю я твои перспективы. Это ближе к пенсии, да?
– Но почему?
– Вот именно. Почему мы должны откладывать главное событие своей жизни на потом. Жить нужно сейчас, а не в перспективе, – продолжал гнуть свою линию Кравцов.
– Я и так ощущаю жизнь во всей ее полноте. Мне для этого совсем не обязателен штамп в паспорте. Это никуда от нас не уйдет. Ты же знаешь, я не могу бросить гостиницу.
– Можно прекрасно совмещать и работу и супружество.
– Можно, но только не сейчас. Не то время, понимаешь? – Векшина видела, что ее отказ сильно огорчил Кравцова. Но что она могла поделать? Нет, супружество это не ее стезя. Во всяком случае, в ближайшее время это точно.
– Понятно, – угрюмо произнес Кравцов и уткнулся в тарелку. Он не хотел, чтобы она видела его глаза. Он знал, что в них сейчас отражается боль. Боль, которая сильно ранит и делает его слабым и уязвимым. Нет, она ни в коем случае не должна видеть его таким. Он еще ниже наклонился над тарелкой и с жадностью стал поглощать еду.
– Ну, не обижайся. У меня со дня на день начнется такая запарка. Боюсь, мне придется быть на работе круглосуточно. Ты же не хочешь, чтобы я разорвалась между семьей и работой? – Векшина лихорадочно старалась найти нужные слова, чтобы хоть как-то смягчить резкость своего отказа.
– Конечно, не хочу. Я ведь люблю тебя, – вяло, как тяжело больной, согласился с ней Кравцов.
– Я тоже люблю тебя. И ты не должен сомневаться в моей любви. Ни при каких обстоятельствах, чтобы я ни говорила тебе сейчас. Слышишь?
Векшина отодвинула тарелки и подошла к Кравцову. Ей хотелось, как можно скорее прекратить этот неприятный разговор. Ее руки скользнули ему под рубашку, а губы с нежностью прикоснулись к его губам. О чем бы тут они сейчас ни говорили, это все