Лусилла непроизвольно рассмеялась, но от комментариев воздержалась. Оставшийся путь они проделали почти в молчании, ибо Лусилла, измученная выпавшими на ее долю в тот день приключениями, буквально засыпала на ходу, а мисс Уичвуд ограничилась несколькими общими фразами, адресованными мисс Фарлоу. В свою очередь, иссяк и обычно бесконечный ручеек болтовни мисс Фарлоу, поскольку (о чем намеревалась сообщить своей нанимательнице в самое ближайшее время) она была до глубины души уязвлена инсинуацией, будто ее общество уже не устраивает мисс Уичвуд. Мисс Джарби же хранила угрюмое молчание, как и подобало в ее положении, но и она собиралась осчастливить мисс Уичвуд собственным мнением о ее последней безумной затее, как только останется с нею наедине, причем в куда более откровенных выражениях, чем те, кои позволяла себе мисс Фарлоу.
Лусилла проснулась, когда карета вкатилась во двор особняка на Аппер-Кэмден-Плейс, и почти равнодушно восприняла как мельтешение свечей в открытых дверях дома, так и появление пожилого дворецкого, который улыбкой приветствовал свою госпожу и, не моргнув глазом, благожелательно воспринял неожиданное прибытие незнакомки вместе с ней.
Эннис передала Лусиллу с рук на руки миссис Уордлоу, своей экономке, с указанием разместить ее в Розовой спальне и отправить одну из горничных прислуживать ей; сама же приготовилась к разговору со своей оскорбленной компаньонкой.
Едва дождавшись, пока Лусилла, покорно поднимаясь вслед за миссис Уордлоу вверх по лестнице, не окажется вне пределов слышимости, мисс Фарлоу сказала, что, хотя она никогда и в мыслях не имела критиковать свою дорогую кузину, сегодня считает себя обязанной заявить, что, знай она о том, что ее общество более не удовлетворяет дорогую Эннис, она немедленно отказалась бы от места.
– Каким бы затруднительным ни было мое положение, – со слезами в голосе продолжала она, – я предпочту жить в крайней нужде, нежели оставаться там, где я более не нужна, несмотря на то что этот дом стал для меня родным. Не зря же говорят: «Лучше блюдо зелени и при нем любовь, нежели откормленный бык и при нем ненависть». Пусть даже я и не большая сторонница зелени, за исключением разве что веточки петрушки в соусе, и, равным образом, никогда не понимала, как кто-либо, включая библейских персонажей, способен обходиться исключительно травами. Однако времена меняются, и если задумать о крайне своеобразных вещах, описанных в Библии, то, наверное, следует возблагодарить Господа, что мы не жили в те дни. Когда вспыхивали кущи, а с неба опускались огромные лестницы, людей глотали киты, причем им не становилось от этого ни капельки хуже… В общем, подобные события выводят меня из душевного равновесия. Да, еще и манна! Я так и не узнала, что же это за еда, но уверена, что она бы мне не понравилась, пусть даже я бы умирала с голоду, а она упала бы с неба прямо передо мной, что вообще