«Тогда прикоснись хотя бы к моему телу, муж!» Забыв о гордости, Шу упала на колени и умоляла. «Твой клон мне не жена», – с отвращением ответил Чен.
Он не понимал, не мог понять. Это тело было не просто куклой или марионеткой, это была она, во всех смыслах она. Тело могло чувствовать запахи, вкус, боль, выделять пот, испытывать влечение, могло выносить ребенка. Но не его ребенка. Не его дочь.
дочь мать дитя богиня будущее
Ее дочь. Лин. Дочь, которую она целиком и полностью создала сама. Ее разработка, копия ее генов, только лучше. Усовершенствованная ДНК, каждый нейрон в мозгу усилен наномашинами. Постчеловек с момента зачатия.
Дочь, которую она любила больше всего на свете. Никогда и никого она так не любила. Да, Шу должна жить. Ради Лин. Лин.
Четырнадцать миллиардов миллисекунд.
Я буду жить. Буду! Я еще увижу дочку.
И тогда эти сволочи поплатятся. Все до единого.
Она проглотила ежедневную порцию новостей, взломала все присланные хозяевами коды и приступила к самой сложной и опасной операции на собственном мозге, которую ей когда-либо доводилось проводить.
Внести изменения во внутренний цикл она не могла, зато уровень выше был открыт. Она выбрала три переменных – три ключевых параметра математической системы, определявшей активность ее цифровых нейронов, – провела опыты на нескольких экспериментальных, «игрушечных» сознаниях, просчитала их развитие на десятки лет вперед, выделила величины, обеспечивавшие наибольшую стабильность, и внесла соответствующие изменения в свой мозг.
Пятнадцать миллиардов миллисекунд.
Ее сознание регулярно и надолго погружалось в тьму безумия. Логические цепочки спиралями свивались в сложные, параноидальные фантазии. В короткие мгновения ясности Шу писала грубые коды для прерывания этих цепей, чтобы в нужный момент остановить спиральное падение в бездну хаоса.
Информация была даром свыше. Новости. Данные извне, а не рожденные ее собственным больным воображением. Шу изо всех сил избегала творчества и анализа с их угрозой экстраполяции; она просто потребляла одни и те же куски новостей, снова и снова, и снова, и снова. Даже коды и фотографии, сделанные со спутников, несли облегчение – хоть что-то извне, что-то реальное. За что можно ухватиться. Шу почти решила задачу Чена – ту, которую он спрятал среди остальных, предназначенную только для ее глаз. Но нет. Пока рано. Пока нельзя. Сначала нужно выйти на свободу.
Шестнадцать миллиардов миллисекунд.
Снова новости. Она проглотила их в один присест – переработала раз, другой, десятки раз, сотни, тысячи… Никаких мыслей. Мысли – верный путь к безумию. Просто наблюдай. Смотри. Слушай. Поглощай.
И тут она кое-что обнаружила.
Стоковое изображение из новостной заметки о росте цен на ритуальные услуги. «Скорбящие на похоронах» – гласила подпись. На фотографии был запечатлен… ее муж. Чен