Позже я поняла, что покорила Виктора своей несовременностью и непохожестью на разбитных девиц его круга. По договорённости с бабушкой дверь Виктору всегда открывала она, а я в это время музицировала и пела какой-нибудь старинный романс. При его появлении вздыхала и неохотно опускала крышку рояля, словно недовольная тем, что меня оторвали от приятного занятия. Отец не препятствовал нашему роману – он навёл справки в школе, где учился Виктор и выяснил, что парень лучший ученик в классе и идёт на золотую медаль. Не сказали ему только об одном недостатке Виктора – склонности к алкоголизму.
Мы поженились через пять лет, будучи студентами столичных вузов, хотя начали жить вместе гораздо раньше. Мой дядя, ученик академика Курчатова, в то время участвовал в испытаниях атомной бомбы и временно проживал в Новосибирском Академгородке. А в моё распоряжение была представлена большая московская квартира в сталинском доме, где я, не думая о последствиях, поселилась вместе с Виктором и зажила с ним весёлой жизнью юных влюблённых. Студенческой стипендии в то время хватало и на театры, и на рестораны, и на семейные вечеринки. Виктор часто напивался до потери пульса, и вскоре на нас донесли соседи. Разгневанный отец приехал в Москву, устроил мне порку и выдворил в общежитие. С тех пор он изменил своё отношение к Виктору и всячески пытался разлучить нас.
Как правы бывают родители! Если бы я послушала отца, вся моя жизнь сложилась бы иначе. Я бы вышла замуж за известного спортсмена и уехала с ним в Канаду. А в Виктора была влюблена дочь лечащего врача главы государства и сама сделала ему предложение… Но мы предпочли сыграть в своём родном городе Ярославле пышную и пошлую свадьбу, на которой перепились все, включая невесту, и которая закончилась мордобоем между деревенскими родственниками бабушки.
После рождения дочери Кристины Виктор обвинил меня в том, что я растолстела, что не слежу за собой и, что самое ужасное, опустилась до того, что ношу нескладные голубые панталоны с начёсом советского производства. И он с нескрываемым презрением относился к тому, что я, подававшая большие надежды, работаю учительницей в вечерней школе для рабочих Шинного завода. Виктор начал откровенно мне изменять, приходил домой под утро, и в его карманах я находила женские колготки. У него и прежде – в студенческие годы были любовницы, но я как-то не придавала этому значения. Но теперь, когда ради сохранения семьи я оставила очную аспирантуру и уехала из Москвы в провинциальный город, куда Виктора распределили по окончании авиационного института, его измена стала для меня настоящим ударом судьбы. Мне казалось, что жизнь моя катится