– А что её видеть, вон она на перекуре, стало быть, подустала твоя лодка, – только и нашёлся, что вымолвить Гурьев и растерянно оглянулся на подлодку.
Замешательство на мостике противолодочника разрядил командир подлодки. Он внимательно рассматривал ходовой мостик «охотника» в бинокль и, видимо, понял, что там нештатная ситуация. С рубки лодки замигал сигнальный прожектор.
– Есть проблемы? – перевёл вопрос сигнальщик.
– Нет. На борту зайца поймали, – ответил Гурьев. Все рассмеялись, оценив меткую шутку командира.
Прожектор с лодки: «С удачной охотой. Трофеи шесть шаров; заяц и подлодка. Приятного аппетита».
Вновь дружный смех. Командир подлодки не был лишён флотского юмора.
The game is over. Корабль вернулся в базу поздно. Утром, съев свою вторую по счёту корабельную «птюху» и выслушав «отеческие» сентенции годка – декабриста, дескать, как «запитаешь» тысячную, можешь собирать чемодан на демобилизацию, Юрка ожидал персонального вызова в штаб дивизиона. Как же они там без него, ведь, листопад никто не отменял. Но в кубрик вошёл старшина команды и, мельком взглянув на Юрку, бросил как бы невзначай, – Алгашев швартуется в крепостном канале.
Полный кавалер пяти суток
В укромном местечке на полуюте, между двумя рядами горбовидных воздухозаборников, родимого пятна противолодочных кораблей 204 проекта, табачный дым коромыслом.
– Кошки на наших коробках не живут, психика у них тонкая, бабья.
– Дак говорят, что корабли то наши баба изобрела, небось, в отместку нашему брату.
– А мы, что, грехи какого-то чудика, который бабе не угодил, теперь искупать обязаны?
– И что? Кошки эти, сразу в «самоход» и ищи ветра в поле?
– Да кому она нужна, кошка твоя. Сбежала – скатертью дорожка, на корабле чище!
– В том то и дело, что всё не так. Поживут месяца полтора-два, сходят с ума, или как там у них, беситься начинают и дохнут в конвульсиях, пена из пасти как у чупокабры
– А собаки живут?
– Живут. И крысы, само собой, пока коробка на дно не вздумает отправиться.
– И люди живут…
– Не скажи. У людей по-разному. У одних натура более к кошкам, у других – к собакам, а есть и крысиная – им всё нипочём, хоть кол у него на темечке остри. У кого кошачья уже через пару месяцев начинают хандрить, вес теряется, давление скачет, и это в двадцать лет. А что в сороковник будет – один знает, да помалкивает. Вон Ларик из БЧ-5, вы не застали, пришёл красавЕц, москаль голубоглазый, косая сажень в плечах, а теперь.. Сколько он оттянул?
– Да полтора, наверное..
– Гм.. Полтора года и в результате засушенный Геракл, куда что подевалось. И ворчит постоянно, как дед столетний.
– Ну