Свою жизнь святитель Феодор закончил как архиепископ Ростовский. «Почти в точности повторив взлет отца и избежав его падений, святитель Феодор Ростовский намного превзошел своего родителя и более прославлен потомками» (Н.Иртенина. Стефан, брат Сергия). Он отошел ко Господу в 1394 году и был причислен к лику святых уже в XV веке.
Духовник пережил своего духовного сына – великого князя Димитрия Донского, который скончался в 1389 году в возрасте 39 лет. «Почувствовав приближение смерти, Димитрий Иванович послал за святым Сергием. Преподобный, наблюдавший все течение жизни князя, не только был главным свидетелем при составлении духовного завещания, но и преподал ему все необходимые таинства: исповедал, причастил и соборовал.
В день и час кончины святого преподобный Димитрий Прилуцкий, находившийся далеко от него, вдруг встал и сказал братии: “Мы, братия, строим земные, тленные дела, а благоверный великий князь Димитрий уже не печется о суетной жизни…”» (Протоиерей Игорь Бычков. Святой Димитрий Донской).
Князь-слепец и его проводник к духовному свету
Великий князь Московский Василий Темный – еще один русский правитель, имевший в духовниках святого, канонизированного Русской Православной Церковью. Личность самого князя Василия у историков вызывает противоречивые отзывы.
Довольно часто его характеризуют как человека «характера слабого и злого», который «никогда не обнаруживал ни политических, ни военных талантов». Василий II после смерти отца стал великим князем в десять лет – «и, следовательно, лет десять не мог сам управлять, в 16 лет был слепцом. При всем том сила и значение Москвы в его тридцатидвухлетнее княжение, в продолжение которого он 26 лет не мог править то по молодости, то по слепоте, не только не умалились, но еще возросли» (ЭСБЕ).
Русский историк И. Е. Забелин иначе характеризует великого князя Василия, называя его человеком смирным и добрым, «который все случавшиеся бедствия больше всего приписывал своим грехам», впрочем, не отрицая его уступчивости и слабоволия.
Василий Темный остался в истории как правитель, чье великое княжение было омрачено тяжелой смутой. «И была, – говорит летописец, – между боярами брань великая и слово недоброе». Сама природа словно карала за что-то Василия – его княжение сопровождалось