Музыка из утюга
– Что вы помните?
– А?
Кадровик смотрит на меня. Холодно. Пристально. Повторяет:
– Что. Вы. Помните.
– Из… из чего?
– Вы знаете, я о чем.
В груди становится холодно. Еще пытаюсь отшутиться.
– Э-э-э… я на собеседование… в библиотеку наниматься…
– Очень рад. Мы вас берем. Давайте… документы оформим. А теперь расскажите, что вы помните.
Понимаю, что это испытание. Говорю как можно спокойнее:
– Ничего.
– Совсем-совсем ничего?
Развожу руками:
– Ну, подумайте сами, как я могу что-то помнить?
– Значит… не помните…
Кадровик теряет ко мне всякий интерес. Равнодушно заполняет документы.
Что вы помните?
Проклятая фраза не дает покоя.
Оглядываю полупустую улицу, осторожно направляюсь в сторону крашеной девицы.
– Э-э-э… что вы помните?
Девица отступает в темноту ночи, натыкается на стену.
– Я… я щас милицию позову.
– Да что вы, я же вам ничего не это… я только спросить, что вы помните?
Шепчет, еле сдерживается, чтобы не сорваться на крик:
– Да ничего я не помню, отстаньте вы от меня!
Отстаю.
Ухожу в холод ночи, в блики фонарей.
– Э-э-э…
Кадровик смотрит на меня, как на… не скажу, что.
– Подождите за дверью.
Успеваю выпалить ему в лицо:
– Я помню.
– Что?
– Вы спрашивали… что я помню. Я помню…
– Дверь закройте. Да не с той стороны, с этой. Что. Вы. Помните?
– Машины такие…
Кадровик настораживается:
– Летающие?
– Не. В гармошку складываются, и через порталы проходят.
– Интересно… – кадровик хмурится, – мне почему-то вспоминается, что летали машины… ну я еще маленький был, мне два года было…
– А мне три было. Так что я лучше помню.
– Ну-ну, хорошо вам… а ещё что-нибудь?
– Что – что-нибудь?
– Помните?
– Ну вот, например:
Там, где ветер холодный над звездами стынет,
Застываю, дрожа,
Застываю, дрожа,
И скитаюсь опять день и ночь по пустыне
Я – мираж миража,
Я – мираж миража…
– А дальше?
Смущаюсь.
– А дальше не помню.
– Это что вообще? Песня?
– Ну да. Из какого-то утюга услышал.
Кадровик таращит глаза:
– Из чего-о?
– Из… ну, это фраза такая… Про популярную песню говорят, что она из каждого утюга звучит. Короче, где-то по радио услышал.
– Отлично. А как радио выглядело, не помните?
– Ну… хоть убейте, не помню…
Просыпаюсь от дверного звонка.
Вот так.
Среди ночи.
Началось.
И не хочется вставать, и теплится чуть живая мыслишка, отсидеться, отлежаться, может, уйдут, да где это видано, чтобы они ушли…
Снова звонят в дверь. Не понимаю, почему звонят, почему не открывают дверь так, что им стоит открыть дверь… вот так… просто…
Подхожу к двери.
– Это я… я…
Женский голос. Припоминаю знакомых женщин, знакомые женщины не припоминаются.
Открываю.
Спрашиваю себя, зачем я открыл, правильно, заходите, люди добрые, среди ночи, берите, что хотите, да у меня и брать-то нечего. Или это эти пришли… те, которые приходят за теми, кто помнит…
Накрашенная девка вваливается в прихожую.
– Здрассьте.
– Э-э-э… не вызывал.
– Чего?
– Не… не вызывал я вас, говорю… квартирой ошиблись.
– Да не за этим я. Вы меня спрашивали… что я помню.
Узнаю её.
Вспоминаю.
– А-а-а… вы что-то вспомнили?
– Ну да. Я это… знаете… серьги такие были… в ушах… красивенькие такие, блестящие…
Делаю вид, что мне интересно.
– Только это не сережки были, это носитель информации. И еще с помощью этих сережек можно было к какой-то там всемирной сети подключаться…
– Это у вас такие сережки были?
– Не… у тетки какой-то видела… а мне так хотелось… мне