Как говорят, Россией молодой.
Иван был хан скорей, чем император,
Как звался Дмитрий, а потом и Пётр,
Который был лишь только реформатор
Земель, что Грозный в кучку соберёт.
И так, Орды обломки подбирая,
За стенами московского Сарая
Орду московскую он основал,
И тоже цесарём себя назвал.
Так мы и хана раньше называли,
Не потому ли мы царей своих
В одежды прежних ханов одевали,
На трон венчая ханской шапкой их.
Рим в мыслях вечно путая с Ордою,
И шапку Мономаха с шапкой тою,
Что князю хан когда-то подарил,
Теперь над нами русский царь царил,
То истребляя гордых новгородцев,
То населенье Пскова и Твери…
Не сами ли, уже без инородцев,
Родной славянской кровью топоры
Свои мы обагряли хуже ханов,
И до сих пор всё кровоточат раны
Междоусобиц, бунтов и расправ,
Уж лучше иго, или я не прав?
А что в патриотизме нашем смысла,
Когда им злую защищают власть,
Что как на тонком волоске повисла
И уж должна вот-вот позорно пасть,
Храня патриархальную отсталость,
Что от Орды в наследство нам осталась,
Вериги, тиранию, и ярмо,
И стойкой твердолобости клеймо.
И вот Россия под Иваном Грозным —
Патриотизма прочный бастион.
Свобода? Что вы? – это несерьёзно,
Привычней гнёт, хотя и тяжек он.
Вот древний Псков, войска и горожане
Свои нечеловеческие раны,
Свою нечеловеческую боль
Превозмогают, чтоб закрыть собой
Полякам ненавистным путь в Россию.
Хотя не верю я в патриотизм,
Но знаю только, что им всем грозило:
И так, и так свою отдали б жизнь.
«Так пусть уж будет лучше без позора!»
И потому они легли за город.
И что же, сделала из них рабов
К Отечеству священная любовь?
Ну, а народ? Он и не ведал словно,
Что не было у Грозного царя
Как у пришельцев в жилах русской крови:
Он был полуполяк, полуваряг,
И не любил Россию он нисколько,
Хотел царить лишь над страною только,
И занят был лишь думою о том,
Как, впрочем, красные вожди потом.
Так что же сделать, чтобы непременно
Рабы всегда покорны были вам?
Запачкать их уничтоженьем пленных
Иль зверствами к занятым городам,
Использовать террор, заградотряды?
В боях погибнуть все чтоб были рады
За Богом им назначенную власть,
Не важно, как она бы ни звалась.
Чем злей и отвратительнее иго
Своих царей, хозяев и господ,
Чем неподъёмней на ногах вериги,
Тем наш патриотичнее народ.
Зачем патриотизмом называют,
Террор и зверства власти прикрывая?
Ни