– Что?
– Писать ты умеешь, но ты – претенциозный гаденыш, и у тебя пока случилось всего две трагедии.
– Какие? Расставание?
– Расставание? Хер там. Развод – тьфу, чирей на жопе жизни. Расставание скверное дело для ребенка, а для писателя – хорошее. Жалко, маловато у тебя было расставаний. Жалко, что мать у тебя не шлюха, не проститутка, а отец не серийный убийца.
– Спасибо.
– Нет, беда у тебя в том, что с тобой стряслось всего одно расставание и что ты учился в блядском вузе Лиги плюща. Где ты, бишь, учился? В Принстоне? В Йеле?
– В Коламбии.
– А я в Гарварде.
– Даешь багровый[60].
– Коламбия все же не вполне Лига плюща, а? Если начистоту. Ну да ладно, слишком ты умный, бля, – себе же во вред. И во Вьетнаме небось не был?
Тед снял очки и помахал ими Блаугрюнду:
– Зрение двадцать на четыреста. Отсрочка «один-уай»[61].
– Ловко.
– Кротовая слепота – выигрыш в генетической лотерее в век Америки, спасибо Хитрому Дику[62].
– СДО?
– Нет. Позаигрывал с ними, но не дальше.
– ЗПП?[63]
– Ха-ха. Тоже нет. Увы.
– Когда ты учился, Коламбию потряхивало. Я искал у тебя какие-нибудь мемуары о тех временах.
– Эт не я, пупс[64].
– Ты же из тех деток, что бесились, когда студенты захватили Библиотеку Лоу и мешали вам делать домашку?
– Именно. Ты во все яблочки уже попал.
– Зрение у тебя почти в норме. Должен был на войне оказаться.
– У меня никаких терок с желтыми.
– Это чье? Джо Фрейзера?
– Али[65].
– Точно. Я знал, что это кто-нибудь из schvartze[66]. Нет, война пошла бы впрок: если б тебя там не убили, она бы дала тебе предмет, сюжет, нах. Вспомни Хемингуэя и Мейлера. Без Второй мировой Мейлер был бы просто гениальным маменькиным сынком, которого тянет отираться с настоящими парнями и боксерами, а бедняжку Хемингуэя даже с войной на самом деле все равно считают очередной потугой на крутого Джонни, дядьку-боксера-мордобоя за кулисами, с горяченькой, аж дым столбом, внучкой из фильма Вуди Аллена[67]. И все же от войны искусству польза. Война для промышленности и прозы – это хорошо. Я вот о чем: ты, может, и не жил толком. Пишешь так, будто не жил. Складно пишешь. Ни о чем. Слова у тебя ищут тему, озираются, за что бы схватиться, но ничего не находят, кроме других слов. Тебе нужно какое-нибудь сраное событие в жизни – война рас, война полов, пофиг, что угодно. А, я понял! Я знаю, что тебе нужно сделать.
– Что?
– Соверши преступление, сядь в тюрьму и получи хер в зад. Вот что тебе нужно. Славное тюремное петушение. Тебя это расслабит в нужную сторону. Пожалуйста, не присылай мне больше прекрасно написанных книг о сладостном околачивании груш, или же я сначала убью себя, а потом тебя, именно в этом порядке.