Проходит еще несколько дней. Просперас, эвас, морас, амарас, сапиенас. Что-то сейчас поделывает Виолетта? Интересно, вспоминает ли она обо мне? Как ей живется? Пытается ли она разыскать меня или целиком поглощена своей жизнью?
К следующему просперасу я уже достаточно окрепла, и повязки на руках мне тоже не нужны. От ожогов остались лишь бледные шрамы, синяк на щеке исчез. Мое лицо снова стало привычным. Правда, за это время я похудела. Волосы на голове больше напоминают пучки травы, а к месту, откуда отец выдрал прядь, все еще больновато притрагиваться. Каждый вечер я смотрю на себя в зеркало. Пламя свечей делает мое лицо оранжевым, освежая покалеченную кожу на месте левого глаза. Где-то на задворках разума шевелятся мрачные мысли. Порой я слышу шепчущие голоса. Они пытаются привлечь мое внимание, зовут меня углубиться в мир теней, но я боюсь к ним прислушиваться.
Я ничуть не изменилась. И в то же время… изменилась до неузнаваемости.
Меня будят голоса в коридоре. Утро. Солнце только что взошло. Вслушиваюсь в разговор за дверью.
Голоса мне знакомы: Энцо и служанка.
– …неотложные дела. Как госпожа Амотеру?
– Намного лучше. – (Молчание.) – Выше высочество, как мне быть с ней дальше? Она достаточно поправилась. Заключение в четырех стенах все сильнее тяготит ее. Может, вы позволите сводить ее на прогулку по двору?
Опять пауза. Представляю, как Энцо плотнее натягивает перчатки. Он стоит, отвернувшись, и, откровенно скучая, слушает речи служанки.
– Своди ее к Раффаэле.
– Слушаюсь, ваше высочество.
На этом их разговор заканчивается. Я слышу удаляющиеся шаги. Вскоре они полностью затихают. Значит, Энцо вынужден куда-то отправиться и его здесь не будет. Меня охватывает досада. Я надеялась задать ему новые вопросы. Интересно, о каком дворе говорила служанка? О том, что примыкает к этому роскошному дому? Или о… королевском дворе? И кто этот Раффаэле?
До прихода служанки я продолжаю валяться в постели.
– Доброе утро, госпожа Амотеру, – произносит она, входя ко мне с охапкой одежды и тазом горячей воды. – Как приятно видеть вас такой румяной!
До сих пор не могу привыкнуть, что мне постоянно говорят комплименты и послушно выполняют любой мой каприз. Благодарно улыбаюсь служанке. Она умывает меня и одевает. Как всегда, в одежде только два цвета: белый и синий. Привычно прикрываю волосами левую часть лица и вздрагиваю, когда ее гребень задевает чувствительное место на голове.
Наконец мы готовы. Служанка выводит меня в коридор. Вдыхаю поглубже и впервые выхожу из комнаты.
Мы идем по узкому коридору, который затем разделяется на два. Я разглядываю стены. Их украшают картины, изображающие богов. Сюжеты мифов мне знакомы: прекрасный Пулькритас, выплывающий из моря, юный Лэтес, спускающийся с небес. Краски настолько яркие и живые, словно художники закончили эти полотна всего лишь неделю назад. Сводчатый потолок