Павел глотнул из своей чашки, вздохнул тяжело, смиряясь с необходимостью пить «эту гадость». И уставился поверх ее головы в заплывающее сумерками окно. Что ж, понятно. Супружеская беседа за вечерним чаепитием на этом иссякла. Да и бог с ней… Да и о чем еще? Все уже переговорено, перебеседовано и пережевано. И ничего этими беседами нельзя изменить… Ладно. Так даже лучше. Помолчим.
Анна поискала глазами пульт, собираясь включить телевизор, пристроившийся в простенке между «парадными» посудными полками – в маленьком кухонном пространстве другого места ему не нашлось. Куда ж она сунула этот дурацкий пульт? Вечно в руки лезет, когда не надо! А когда надо…
– Не включай, Ань. И без того тошно.
– Хорошо… Как скажешь.
– Ань, вот ты мне ответь… Почему он такой, наш Митька? Почему он перед этой шалавой не устоял? Ну, погулял бы на стороне, если уж так приспичило… Зачем семью-то ломать?
– Он не виноват, Паш. Так получилось.
– Не виноват, не виноват! Вечно ты его защищаешь! Что бы ни сделал – не виноват… Нет, ты скажи, а другие как? Почему, к примеру, я такой не был? Должна же быть у мужика ответственность за свои поступки! Когда его мать умерла, мне тоже тридцать было, как и ему сейчас… Но я ж только о нем и думал! Чтобы ему хорошо было, да как он без матери, да не дай бог обездолю… Да чтобы с мачехой не прогадать…
– Значит, ты меня, как женскую, отдельно взятую личность, совсем в расчет не брал, да? – спросила полушутливо, но и с явно обиженной нотой в голосе. – Только для Мити старался, да?
– Ой, да прекрати, Ань… – сердито, по-бабьи махнул рукой Павел. – Ну что ты опять ерунду несешь?.. Сама прекрасно знаешь, что это не так! Вы же с Олей, Митькиной матерью, ближайшие подруги были, ближе некуда… Сестры почти… Тем более Митька тебя с рождения знает… На ком я еще должен был жениться?
– Ну сам же сказал – боялся с мачехой прогадать… Значит, были варианты?
– Да мало ли, что я сказал! Не придирайся к словам. Я ж не о том… Нет, а ты что, серьезно? Ты что, правда обиделась?
– Ну… – неопределенно пожала она плечами, прокручивая в пальцах пустую чайную чашку.
– О господи… Этого еще не хватало. Прекрати, Ань! Прекрати немедленно, слышишь? Тоже нашла время…
– При чем тут время или не время, Паш?
– Ну да. Это я не подумав ляпнул, извини. И остальное – тоже… Не бери в голову, Ань. И не думай даже. Митька тебе настоящий сын, давно все грани стерлись! Двадцать пять лет прошло! И ты была ему настоящей матерью… Была и есть… Да он тебя больше любит, чем меня! И я тебя тоже люблю… Тем более ты такая красавица… Была и есть…
– И тем не менее, Паша! Следи за своими словами, хорошо? Как говорит один мой знакомый пятиклассник – фильтруй базар, дяденька.
– Хорошо,