– А ты?! – ткнул я пальцем в сторону Тукшерса, который со смешинкой в глазах смотрел на меня, что злило еще больше. – Я просто поблагодарил тебя и все. А ты меня записал в супруги, не спросив даже! А утром твой сынок полез ко мне с приставаниями, говоря, что ты будешь рад поделиться с родней! Достали вы со своими тупыми законами! А ведь ты мне только начал нравиться! И тело у тебя шикарное, а глаза утонуть мож… но… Бля, что я несу?!
Я схватился за волосы, ругая свой бескостный язык, который выбалтывает лишнее, когда не надо. Под задорный смех я покраснел как свекла и со стоном опустил голову на стол.
– Едреный макинтош, – тихо проговорил я снова. – Ты долбобобик недоделанный, Дормидонт. Полный придурок.
– Поползли домой, Дор, – ласково произнес, прижимая меня к себе, Тукшерс. – А с сыном я поговорю. Он и правда имеет право к тебе приставать.
Я усталым и разочарованным взглядом посмотрел на Тукшерса, тот только весело улыбнулся. – Он тоже твой супруг, так принято. Но он младший и ниже тебя по положению.
Переварив новую информацию, решил начать жить заново в этом ненормальном мире, решив сменить ориентацию, которая сама странным образом менялась.
– Младший, значит? Ну что же, поползли домой, дорогой, – оскалился я в предвкушающей улыбке. Раз влип в этом мире, значит, будем приспосабливаться, куда деваться-то? – Ну, держись птичка, будем тебя летать учить.
Шарас с грустным видом проводили нас с Тукшерсом до границ своего дворца, вернее, особнячка.
– Шарас, ты зря грустишь. Как немного обустроюсь и привыкну, – глянул я на Тукшерса и покраснел, – приходи к нам в гости. И это… прости меня за то, что я тебе наговорил. Просто мне немного сложно привыкнуть, вот и обидел, не желая этого. Простишь?
– В чем-то ты был прав. Извиняю. И… Приползу, – приглушенно ответил наг.
– И супруга прихватывай, – улыбнулся я огорченному нагу. Он так хотел меня усыновить, что мне даже неудобно перед ним, что разочаровал.
– Поползли, – предложил Тукшерс, выставляя для меня свой хвост.
– Твой сынок задолбается меня катать на своем хвосте, это я тебе обещаю, – склонившись над ухом своего супруга, довольно нашептал я.
– Мне его уже жалко, – рассмеялся Тукшерс, больше предвкушая, видимо, посмотреть на это, чем заступаться за своего отпрыска.
– Пока, – помахал я рукой белым нагам и прижался сильнее к широкой спине Тукшерса. А она такая теплая, приятная на ощупь и мне нравится, как ощущаются движения мышц под его смуглой кожей.
Все хорошее имеет свойство перечеркиваться поганым. Так и в этот раз. Не успели мы пересечь эту чертову границу, как нас встретили с распростертыми объятиями те три белых нага.
– Привет, зверушка, – погано усмехнулся рыжий. – Мы так и не поиграли. Надо исправить это упущение.
– Кто вы? – спросил Тукшерс, пока еще смотря на эту троицу снисходительно.
– Тебе,