Пятеро, в хороших одеждах, стояли и смотрели на меня.
– Ты! – ткнул я пальцем на ближайшего мужчину моего возраста. Он поднял голову, поправил длинные ухоженные волосы и, поднявшись по лестнице, встал на колени у моего трона.
– Господин Мор-Сул, – начал он, – вот уже много поколений наша семья живет жизнью обычных граждан. Недавно у меня появился внук, и я хочу, чтобы он рос под покровительством вашего Клана. Хочу, чтобы он стал Хранителем.
Обычная просьба простого человека. Быть Хранителем, значит иметь много привилегий, и не удивительно, что от рождения дети получают статус моего Клана. С такими просьбами ко мне приходят чуть ли не каждый день, и я их удовлетворяю, ибо нет причин для отказа.
– Твоя просьба будет исполнена, сегодня же Хранители прибудут в ваш дом. Скажите свое имя.
– Зовут меня Ирлам-Анн, а внука назвали мы Зиро.
– В честь императора? Хорошее имя.
– Я знаю, господин, его мы так назвали как дань уважения к нашему Правителю.
– Встань с колен Ирлам-Анн, – вежливо попросил я, – ты должен знать какова цена принадлежности твоего внука к Клану.
– Я знаю.
Хорошо, что он знает. Это решение было явно принято не так легко, ибо ребенок этот – Зиро-Анн, став Хранителем, до совершеннолетия не будет видеться с родителями, его местом станет наше общество, а свою жизнь он посвятит только учению.
– Ступай с благословением Антарота.
– Благодарю вас, господин Мор-Сул.
Когда мужчина спустился и покинул зал, я взглянул на Джаан-Сина, который уже записывал в свой журнал список распоряжений на сегодня, и вписал назначение младенца Хранителем.
Ко мне поднялась молодая женщина, сияющая своей юной красотой. Ее черная одежда облегала превосходную фигуру, но ее красота терялась, когда я заметил на красивом лице грусть и частичку горя в глазах. Она стала на колено и убрала длинные черные волосы от глаз, подведенные черным макияжем.
– Что угодно юной девице в моем дворце? – спросил я.
Она приподнялась, чтобы протянуть мне мешочек. Его она прятала в ладонях, и поэтому я не замечал его раньше.
– Господин Мор-Сул, примите эту плату за мою невеликую просьбу, – жалостно говорила она, – давеча у меня погиб муж. Я хочу, чтобы его имя было записано в ваших свитках. Хочу увековечить память о хорошем человеке.
Печально это слышать. Я встал с трона, поднял женщину с колен, а мешочек, где очевидно было золото, прижал к ее груди.
– Мне жаль твоего мужа, оставь дань себе, она тебе нужнее. Скажи только, как звали мужа?
– Крин-Улл,