Поэтому, вероятно, еще до суда над Иисусом сложилось правило, что в спорах, связанных с толкованием законов Торы, мнения и той, и другой школы (стороны спора) признаются истинными, исходящими от Бога. И это при том, что такие мнения могли быть прямо противоположными. М. Пантелят писал, что Всевышний произнес это повеление, поскольку заранее предвидел разноголосицу мнений – «в силу ограниченности человеческого ума». Ну а поскольку для практического применения закона был необходим однозначный вывод, то «полномочия выбора одного из двух правильных мнений Тора передала Санхедрину», то есть суду. Поэтому М. Пантелят и вынужден был констатировать: «Получается, что воля Б-га в каждом поколении может интерпретироваться в соответствии с решением Санхедрина».
Еще один упомянутый нами метод толкования – путем юридических фикций – тоже мог служить (вопреки устоявшемуся мнению) не только для смягчения Моисеева закона. Бывало и наоборот.
Фикция – это неверное утверждение, которое, однако, не отвергается, поскольку способствует преодолению возникших проблем и трудностей. Юридическая фикция – то же самое, но в области юриспруденции. Фикция создавала видимость исполнения закона, тогда как, по сути, этот закон нарушался.
Названный прием часто встречается в Талмуде и именуется там – «аарамот» (уловки). Х. Шиммель писал, что нередко уловки применялись не для защиты Закона, а как средство, «позволяющее преодолевать какое-то затруднение или помогающее сохранить неизменной букву закона, но модифицировать его применение».
Цель таких уловок вырисовывается из рассуждений раввина Х. Шиммеля в разделе его книги, название которого говорит само за себя – «Аарамот, действующие в обход Закона».
Свой ответ на вопрос – «почему мудрецы разрешили эти приемы?» – Х. Шиммель обосновывал принципиальным отличием Торы от других законодательных систем, непостижимостью для простых смертных целей и духа ее законов. Между тем, из его рассуждений становится понятным, что цели, преследуемые законоучителями, оправдывали применяемые ими средства. А вот сам Закон не определялся его целью: «…Даже там, где подоплека закона ясна, мудрецы утверждают, что закон не определяется его целью… они считали, что нельзя ставить закон в зависимость от его цели». Цель любого закона вообще-то всегда направлена на разрешение возникшей в обществе проблемы, которую можно снять путем принятия закона. Но «поскольку в большинстве случаев цель законов Торы неочевидна, остается лишь один выход: давать закону строгую трактовку». А далее Х. Шиммель приводит примеры, «когда закон толкуется в самом строгом значении, даже за рамками аарамот».
Г. Грузман, проанализировав высказывания Х. Шиммеля, отмечал: «Субъективизм мудрецов