В донесеньях слышится все чаще,
Рев орудий праздником победным.
Враг расстрелян ею пред атакой,
Было бы достаточно снарядов,
То б до Вены мчались австрияки,
А не шли бы праздничным парадом.
Взятие Перемышля
Русские осаждали сильную крепость Перемышль. Тщетно, утопая по пояс в снегу, кладя дивизию за дивизией, пытались австрийцы снять блокаду с Перемышля. 22 марта 1915 года Перемышль пал. В плен к русским попало 9 генералов, 2500 офицеров, 120 тысяч солдат. Было захвачено 900 орудий. Была открыта дорога на Будапешт. Русская ставка ликовала. Возникали радужные планы: через Венгрию и Австрию зайти в тыл к немцам…
А на юге, как на юге,
Окружен войсками Перемышль,
Так же здесь гуляют ветры, вьюги,
Да шальная, словно вихорь, мысль.
Завалило снегом перевалы,
И трещат февральские морозы,
Австрияки действуют навалом,
Отшумели пушечные грозы.
Март идет, и крепость пала,
Русским путь открыт на Будапешт,
Армия Брусилова устала,
Обороной, занявшись тех мест.
Нам снаряды б, что нам слава!
Ставка оставалась к ним глухой,
Сладостным виденьям предавалась
А прогноз был ясный, здорово – плохой!
Предвестник катастрофы
11-я германская армия под командованием Макензена получила приказ нанести таранный удар по русским у Горлице, в Галиции. Главный удар был направлен против Х русского корпуса. Против корпуса были выставлены 50 батарей тяжелых орудий и сотни полевых, У русских было всего четыре тяжелых орудия. Отвечать на удары немецких орудий было нечем. Выделялось по 5—10 снарядов на день. Уступали русские орудия и в дальности стрельбы. Их выстрелы не могли поразить орудия врага, когда тот мог своими ударами поражать русские цели. Устилая трупами землю, немцы шли на восток. Русские отступали. За год прежде великолепная кадровая армия исчезла, вместо нее пришла необстрелянная молодежь. Но, уступая старикам по выучке, молодые сражались храбро, Не отставали и полковые священники. Их часто можно было в черных рясах видеть на поле сражения.
Теперь иные времена,
И немцы стали осторожны,
Наукой стала им война,
А на войне и все возможно.
На русский ствол, немецких – сотни,
И бьют подальше, чем у нас.
Что сделает казацкий сотник,
Коль грянут все, в неровен час.
Утюжат долгими часами,
У наших пушек – недолет.
Ад – на земле, под небесами,
Противник прет, противник – прет!
И армия у нас не та,
В болотах Пруссии осталась,
Пришла на смену пестрота,
А старой гвардии досталось!
Где те, гвардейские полки?
Где наши унтер-офицеры?
Где