Целостность существует не только внутри чувственности и смысловой сферы по отдельности, но и они, эти две онтологически разнородные составляющие субъективного, также образуют нерасторжимое единство.
Эмпирически единство чувственного восприятия и смыслов проявляется, прежде всего, как непосредственная осмысленность чувственных образов. Как правило, смыслы изначально соединены с образами – мы сразу обнаруживаем себя «внутри» некоторой смысловой ситуации. Сами образы, как уже отмечалось, непосредственно структурированы смыслами, не могут существовать как целостные себетождественные единицы вне их смысловой интерпретации. Лишь в специфических экстремальных условиях (инверсированное зрение, псевдоскопическое восприятие, наличие помех) возможно частичное «расщепление» восприятия на «чувственную ткань» и как бы вторично присоединяемые к ней смыслы: вначале мы что-то воспринимаем, а лишь затем понимаем что это такое [108]. Заметим, однако, что даже в этих ситуациях полностью отделить чувственность от смысла никогда не удается. Это так хотя бы потому, что даже чистые модальные качества всегда имеют для нас какой-то смысл (ощущение красного цвета имеет смысл «красного» и т.д., т.е. подводятся под соответствующее понятие, идею), хотя смысл в данном случае проистекает не из самой качественности, а присоединяется к ней извне.
С другой стороны, и смысл также не может существовать «сам по себе», но лишь как смысл какого-либо чувственного феномена. Поэтому мы можем говорить об «интенциональной» природе смысла.
Такая тесная взаимосвязь чувственности и смыслов вытекает из предложенного выше истолкования смыслов как потенций. Поскольку потенция – это возможность перехода от одной актуальности к другой, смыслы можно понимать как своего рода «коммуникации» между различными чувственными феноменами, относящимися к различным временным (и модальным) пластам субъективного бытия.
Если представить «смысловое поле» в виде «сети» взаимосвязанных смыслов, то «узлы» этой сети – это те или иные, настоящие, прошлые и будущие, действительные и возможные чувственные переживания, а собственно смыслы образуют систему связей между этими «узлами».
Таким образом, не существует отдельно «субъективной действительности» (перцептивного поля и поля представлений) и «смыслового поля», но есть единая структура, состоящая из чувственности и смыслов. Те чувственные феномены, которые