Самолучшее средство от скуки
Ваш изящный ландо-шевроле.
Я люблю ваши смуглые руки
На изогнутом белом руле.
Брови старика поехали вверх. Вне всякого сомнения, он знал Северянина. Ого, какой интеллигентный дедушка мне тут встретился!
– Ах Зизи, Зизи, как тебе себя не жаль, – пробормотал он и отвернулся.
Видимо, это тоже цитата, но я не знала, откуда.
– Меня зовут Донна Мажептила, – представилась я ему в спину.
– А меня – Викентий Иванович. Я не приемлю ваших кличек и не играю в ваши игры. Если захотите пообщаться – третья изба слева. Но поторопитесь, я 1930 года рождения.
Сложное чувство меня охватило. Уж я-то знаю, что такое смерть. И я просто сказала, без всякого выпендрежа:
– Поживите еще, Викентий Иванович. Ваш творческий ресурс далеко не исчерпан.
Он обернулся. Слабая, но очень приятная и удивительно человечная улыбка тронула его губы.
– Спасибо! И вам – не хворать.
Вот оно как всё вышло! Как хорошо-то, что у меня хватило выдержки не разораться.
Вечером позвонила Наталья Модестовна и сказала, что на мой счет поступил еще один балл от Викентия Ивановича. Поступление балла мотивировано моим «умением оперативно определять энергетический потенциал клиента».
– Быстро вы пошли в гору, Донна Мажептила. Вы, наверное, всё-таки, профессиональный медик. Или курсы целителей заканчивали. Впрочем, не моё дело.
Еще одна сомневающаяся. Ну и ладно.
18
Тот вечер был удивительно тихий. Я уже предвкушала, как поужинаю, сделаю пару звонков (один – коллеге, другой – мужу), соберусь с мыслями и чувствами и постараюсь подвести хоть какие-то итоги своего пребывания здесь. Но – не пришлось.
Кухонные окна у меня открыты настежь, поэтому я услышала, как скрипнула калитка, и приятный мужской голос в такт своим шагам замурлыкал на мотив «Цыплёнка жареного»:
Я кровожадный,
Я беспощадный,
Я злой разбойник Бармалей.
И мне не надо
Ни шоколада,
Ни мармелада.
А только ма-лень-ких детей!
Я встала со стула, включила электрочайник и приготовилась к встрече гостя.
На пороге возник высокий стройный паренек лет двадцати трёх-двадцати пяти, в джинсах и клетчатой рубашке навыпуск, из-под коротких рукавов которой вились затейливые узоры тату. Снял тёмные очки. На обаятельной подвижной мордашке живые карие глаза, улыбка – одной половиной лица. В ранней юности я была влюблена в одного парня, который умел улыбаться так же обаятельно и тоже одной половиной лица… впрочем, я отвлеклась.
Привалившись к дверному косяку, гость представился Юрой и весело спросил:
– Работать приехала, старая кошелка?
Так. Ещё один претендент на мой истерический визг. А визжать-то искренне не хочется!