Ведомый одним лишь ветром. Диэнтони Картон

в своем крике не только меня, мои слова, но и мои мысли, оставив лишь базовое животное чувство убить и выжить. Мы несколько раз порезали друг друга. Один из ударов ножом, предназначавшихся мне, пришелся на ремень безопасности, который ужасно сковывал движения. Я навалился всем телом, прочная ткань поддалась, а я получил то же преимущество, что и у нее. Потом наклонился чуть вперед, уперся ногой в дверь и оттолкнулся изо всех сил. И вот тогда, сам того не понимая, случайно направил острие ножа в ее сторону и в следующее мгновение коротким резким ударом поразил ее в грудь, прямо в область сердца. Истошный крик медленно угасал, словно догорающая свеча. Умирая, она крепко колотила руками, а когда силы поубавилось, взяла меня за куртку, нежно поцеловала и прошептала: «Прости». Слезы сами собой лились у меня из глаз, а я продолжал не понимать, что сейчас произошло. Может, это сон? Я сел и начал ждать, когда проснусь, а она продолжала смотреть на меня мертвыми прекрасными глазами. Я не знал, что делать, повторяя про себя: «Просыпайся, просыпайся!» Но я не просыпался. Все случилось так быстро. Десять минут назад эта девушка села ко мне в машину, а сейчас она мертва.

      Эти десять минут впоследствии изменили всю мою жизнь.

      Я продолжал сидеть весь в крови, все еще надеясь, что это галлюцинация или страшный сон. Закрыл глаза, открыл. Девушка продолжала лежать в неестественной позе, глядя на меня мервыми глазами. Сердце сильно, бешено билось, руки дрожали. Мозг прокручивал варианты. Один из них – поеду и сдамся. Меня могли оправдать. Да, так и сделаю. Я уже хотел было принять его, завел машину… Но в нашей системе правосудия еще не было случаев оправдания за убийство. Да. Опустив это, я попытался представить, как все выглядит со стороны. Все против меня. Все факты налицо. Все указывает на то, что я убийца. Я молод, мне двадцать, и я не хотел сидеть в тюрьме за то, что защищался. Это была правда. Пока я шевелил мозгами, план сам по частям собирался в моей голове, а салон все больше заливало кровью – моей и ее. Надо было что-то делать. Я вышел из машины, встал с другой стороны, чтобы успеть словить тело, когда дверь откроется, потом медленно потянул ручку на себя… Чуть придерживая, осторожно взял мертвую девушку под мышки и потащил к небольшому сосновому леску, который вряд ли скроет труп надолго, но, по крайней мере, даст мне немного времени и избавит от еще большего количества крови. В салоне остались ее туфелька и сумочка.

      Светила большая полная луна. Я аккуратно тащил тело, а на земле оставался кровавый след. Кое-как дотянув ее до места и «усадив» к сосне, усеянной кусочками смолы, я сам вляпался в смолу. Рядом пронесся поезд, на несколько мгновений выхватив ее бледное лицо из темноты. Она продолжала смотреть на меня своими зелеными глазами. Выше где-то неподалеку ухала сова. Я не силен в совином, но, похоже, она обзывала меня убийцей. Наконец, не выдержав взгляда девушки и дождавшись, когда поезд проедет, я ладонью провел по ее