Жизнь тех, кто рядом, идёт своим чередом, и я стараюсь себя не накручивать, не давать себе нервничать, я просто жду нужный день, когда придётся идти по пятам. Я сделаю это хорошо и быстро. Я себе обещаю. Я даже не хожу в кино и не смотрю ужастики, чтобы не бояться. Не струсить в последний момент. После того, как меня поколотили, в школе был сделан вывод, что драться я не умею. Это было очень хорошо, нарочно не придумаешь. Я не умею за себя постоять. То, что нужно. Я был и обижен, что со мной опять что-то не то сотворили, и рад, что из-за драки с уличными хулиганами я кажусь более уязвимым. Однажды Жак пришёл мрачнее тучи ко второму уроку. Было видно, что-то совершенно нехорошее творится с ним. Мне стало любопытно, ну что они там? Оказалось, что его родители разводятся. Я чудом удержался от высказывания: «Не волнуйся, приятель, до развода не дойдёт». Иногда во мне просыпались мизантропические нотки. Я не любил их, но изжить из себя не мог. Человеконенавистник – это очень громкое слово. Я подумал о Дьяволе. Вот оно что, во мне сидит какая-то чертовщинка, маленький огонёк, тревожный, скрытый от большинства глаз, будто маячок. Может, он у меня за ухом.
– Ты меня слушаешь, Ив?
– Нет, я учу уроки.
– Где твой костюм?
– Какой ещё костюм? Это не я жениться собрался!
– А что ты собрался делать? Почему от тебя один разгром?
– Думаю, что костюм в шкафу.
– Твоя сестра выходит замуж, а тебе наплевать!
– Моя двоюродная сестра.
– Прекращай этот цирк.
– Я волнуюсь из-за школы.
– Наконец-то! Прозрел! Я уж думала, ты никогда не возьмёшься за голову.
– Тётя Флёр. Я возьмусь за неё.
– Рада