Нортон припал плечом к парапету – над головой мелькнуло тело огромной кошки и с шумом обрушилось в воду.
Нортон сел, посмотрел на зверя. Ошеломленно проплыв по дуге, кугуар выбрался из бассейна, и было слышно, как с него льет вода. Нортон вытер ладонью забрызганное лицо и сказал:
– Хороший ты парень, Джэг, но дурак.
Зверь встряхнулся. Мокрый мех блестел под луной.
– Иди сюда.
Кугуар не удостоил его взглядом.
– Кому сказал, топай сюда!
Зверь медленно подошел. Нортон потрогал пуму за круглые мягкие уши, почесал под мордой влажную шерсть, как чешут домашней кошке. Кугуар принял ласку с достоинством. Морда красивая, белая на конце. Глаза – как желтые угли.
– Ладно, не обижайся. Сам виноват.
Подумал: «Никак примириться не может, что я быстрее его. Все-таки пробует… Ну пробуй, ушастик… Мы теперь никогда не сумеем застать друг друга врасплох, и с этим тебе уже ничего не поделать. И мне…»
– Такие вот дела, ушастик… Но шуметь по ночам я тебе запрещаю. По ночам надо тихо играть. Понял?
Зверь, широко открыв пасть, издал звук, похожий на протяжный стон и капризный зевок одновременно. Блеснули клыки.
– Не притворяйся, великолепно все понимаешь. Ты почти так же умен, как старина Голиаф. Ведь правда?
Кугуар презрительно фыркнул, потянулся, выпустил и спрятал когти.
– Н-ну… – неодобрительно произнес Нортон. – Только не важничай. Быть сильнее вовсе не значит быть умнее. Скорее даже наоборот. И в этом смысле Голиафу мы с тобой не соперники. Голиаф не бродит ночами в зарослях, как ты или я, не шумит, не лает на Луну, хотя собакам это очень нравится. Спит себе и видит приятные сны. Он умница, он понимает: в этом доме лунатиков хоть отбавляй, а Сильвия у нас одна, и тревожить ее по ночам никому не дозволено. Ясно?
Услышав имя хозяйки, Джэг повернул морду в сторону дома. Сел на задние лапы.
– Умница, – похвалил Нортон. – Вот теперь мы с тобой поиграем.
Он снял с кугуара ошейник, вскочил. Зверь нетерпеливо крутился.
– Нет, играть пойдем на ковер. Ну, вперед!..
Джэг прыгнул в кусты.
Ковром служила ровная, как стол, поляна, со всех сторон окруженная вязами. Когда-то здесь был замечательный корт, но потом по просьбе Сильвии Нортон оборудовал площадку для тенниса в той части садового парка, где росли фруктовые деревья – Сильвии нравились китайские яблони в цвету. Он сделал все так, как она пожелала, хотя китайские яблони лично