Так что, если взглянуть на ситуацию Системы правового регулирования именно с позиции отличия «чрезвычайной» и «конвейерной» нацеленностей различных организаций, социальных систем, то становится очевидным, – обозначенные советскими теоретиками (философами и правоведами МГУ и ЛГУ) и забытые пятьдесят лет назад «органичные» и «неорганичные» социальные системы, со всеми их непременными и неотъемлемыми свойствами – это и есть условно «гражданские» и условно «военные» организации – в Единой системе гражданского права Единого организма Единого государства Единого межгосударственного пространства.
И вот тогда уже – «цель определяет пути и средства ее достижения», т.е – «механизмы» правового регулирования социума. Тогда становится очевидным – какой путь надо выбирать, чтобы минимизировать воровство и коррупцию на цивилистическом пространстве, как остановить чужую государственную агрессию, ликвидировав правовые первопричины и внешние социальные условия ее существования и развития, и как не построить гражданско-правовой союз государств, – «саморазрушающийся» от собственного «анархического» идеализма. Но ведь эти пути, свойства и средства давно определены создателями Теории социальных систем? Да, определены, но сделано это на далеко не всем доступном на языке философии и в данных построениях отсутствует наш первичный научно-правовой критерий идентификации и разделения «органичности» и «неорганичности». Критерий разделения и обозначения цели социальных сообществ, социальных систем.
Мы установили недостающее звено, первооснову. Цели «органичной» и, соответственно, «неорганичной» социальных систем. И перевели сложный и достаточно абстрактный язык философов на уровень доступных каждому терминов и моделей.
Мы нашли ту точку, которая, если верить К. Боулдингу (а у нас нет оснований не верить логике безусловно признанного во всем мире ученого – одного из основателей единой