Над Лёша-Ксенией и Димой принялось темнеть небо.
67. Лёша-Ксения сидела на коленях, составляя на мху озябшими руками две карты. Дима держал Лёшин фонарик над картами. Было почти совсем темно.
ДИМА: Ну что?
ЛЁША-КСЕНИЯ: Удивительно, что ты такое старье поешь.
68. Лёша-Ксения с Димой двигались по темному лесу. Фонарик не помогал, они отчаянно всматривались в пустоту.
ДИМА: Я больше не могу. Круто я упал, короче.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Линия должна быть тут.
ДИМА: Нога – вообще.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Надо ещё пройти, потерпи.
ДИМА: Да заблудились мы!
ЛЁША-КСЕНИЯ: Скоро выйдем к деревне.
ДИМА: Нога – вообще!
ЛЁША-КСЕНИЯ: Нет! Послушай…
Дима уселся на небольшой холм.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Вставай! Надо двигаться! Пойдём!
Дима лёг на землю, растянулся на холмике.
ДИМА: Не могу больше! Я в инете читал, что вот такие возвышения – это древние могилы.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Про переохлаждение слышал!? У меня спичек нет. Поднимайся! Вставай!
ДИМА: А чего Вы врёте?! Вы никогда тут не были! Вы сами не знаете, куда нам идти!
Лёша-Ксения вдруг села на землю и заплакала, закрыв лицо ладонями и согнувшись закорючкой.
ДИМА: Ну блин…
Лёша-Ксения растирала слёзы по лицу. Дима сел и выпрямился, придерживая ногу.
ЛЁША-КСЕНИЯ: Я не могу….Он не сможет. Не сможет нас вывести…
ДИМА: Кто?
ЛЁША-КСЕНИЯ: …Потому что он умер. Упал… ветка проколола бедренную артерию…
69. Дима и Лёша-Ксения спали на возвышении в груде наломанных веток под Лёшиной курткой, прижавшись друг к другу спинами. Лёша-Ксения открыла глаза, повернула голову и посмотрела вверх. Над ними простиралось глухое тёмное небо без звёзд.
70. Утром Дима ковылял впереди с картами и с Лёшиным компасом. Лёша-Ксения плелась сзади и напевала про себя. Моросил дождь.
ЛЁША-КСЕНИЯ (тихо напивая): Мана-манна-ох-маннна-охи! Хихи-хи-хи-хихи-хиппиня! Пинь-пинь-пинь-зинь-тинь-перевинь! Пере-кон, пере-лон, пере-вжик-перелук-перелю! Лю-лю-лю! Люб-ла-ла-лака, люблак-а-люблак!… Ла-лас-лас-ласооня-оооо-коласоня…
Начался ливень. Дима увидев, что карта промокает, содрал с себя номер, достал его из пакета, и сложил в него карту, а номер выбросил. Тот остался валяться в траве.
71. Лёша-Ксения, промокшая с ног до головы, зашла за невысокий куст, сняла штаны и села на корточки. Справа раздался шорох. Лёша-Ксения повернула голову. На неё сверху вниз смотрел седой человек в камуфляже и кепке.
72. Дом егеря был серый, из деревянных досок. В комнате стояло старое, с многочисленными чёрными пятнами зеркало, неожиданно большого размера, почти в полный рост. Рядом – на тумбе стоял ламповый телевизор, в котором отражалось окно, а в нём, в свою очередь, торчал двор с невысоким, редким забором. Во дворе – ворота, низкая лавочка, куцая грядка, и верёвка – на которой сохла одежда