Алессандра, закусив губу, всматривалась в лица детенышей.
– Не уверена, – сказала она, – но это только вопрос времени.
– Тут пятнадцать детенышей! Если они погибнут, ты представляешь, какого размера омертвение охватит часть Однолунной Земли?
Алессандра со свистом втянула в себя воздух.
– Раньше надо было думать! – рявкнула она. – Полтора века прожил, а все еще щенок щенком! Значит, так… я попробую остановить в них все процессы, посмотрю, кого еще можно спасти…
– Ты умеешь останавливать время?
– Никто не умеет останавливать время, неуч! Время будет идти точно так же, но изменения в их телах остановятся. Понимаешь?
Дирке кивнул.
– Изменения прекращаются только в… мертвых телах, – пробормотал он.
– Да. Для всего мира они будут мертвы в трех измерениях. Может, оно и к лучшему…
Он отшатнулся:
– Но это значит, что…
– Омертвение, скорее всего, все равно поглотит часть этого леса. Но хоть какой-то шанс. – И она вскинула руку, словно приветствуя кого-то вдали.
Сначала на кончиках ее пальцев засиял белый свет. Он клубился, скатывался в шар, и вдруг от этого шара к каждой гигантской пробирке пронеслись крошечные фейерверки. Фейерверки вспыхнули, не причинив емкостям вреда, а на месте вспышек засияли циферблаты часов.
– Время лишь мера всех изменений в мире, – примирительным тоном заговорила Алессандра. – Смотри, белые стрелки показывают ход времени в окружающей нас реальности: с каждой секундой мир становится старше на один «тик». Зеленые покажут ход процессов в телах детенышей. Как их клетки насыщаются кислородом, делятся…
Дирке смотрел во все глаза. Стрелки часов действительно раздвоились – каждая на белую и зеленую. Особенно хорошо это было видно на быстрых секундных. Но зеленые стрелки очень скоро начали отставать, затем замерли совсем.
Вокруг резко похолодало.
– Плохо… – покачала головой женщина, – так и начинаются омертвения. Ты выполнишь еще одно мое поручение?
– Все, что скажешь! Мне никогда не загладить…
– Некогда болтать! – Алессандра что-то поискала у себя за плечом и словно сунула руку в невидимую сумку. Достала из пустоты черный бархатный мешок размером со школьный рюкзак.
– Загляни туда.
Дирке только приоткрыл его, и лаборатория озарилась фиолетово-синим светом.
– Это же Волчья карта! – выдохнул он.
– Совершенно верно, – усмехнулась Алессандра. – К счастью, я забрала ее. Нечего такому артефакту делать в лапах охотников за детенышами. С этого момента единственный живой детеныш, чье место и время рождения тут можно будет найти, – моя внучка. Ну, может, нам повезло, и