Воспоминание о том, как они сбежали из другого времени, что пострадали люди, которые ей доверяли, оставило в душе Эл неприятный осадок. Она исчезла, оставив, как ей представлялось, за спиной массу нерешенных вопросов. Она не довела дело до конца.
Путешествия отводили эту заботу на второй план. Эл сосредотачивалась, главным становилось то, что происходило здесь и сейчас. Приключения давали выход тому юношескому запалу, который горел внутри у всей тройки. Трудности добавляли азарта, закаляли и давали необходимый опыт. Их тройка сплотилась еще больше на почве того, что жить спокойной жизнью все трое не мечтали. По сути, изменялось лишь время, а отношения от перемены не пострадали, скорее окрепли. Эл решила, что это оттого, что их дружба гораздо крепче перемен. Алик воспрял духом и перестал мучиться прошлыми ошибками. Димка делал вид, что остается прежним.
Когда ребята ушли по домам, Эл дождалась половины восьмого и пошла будить мать.
Елена Васильевна обстоятельно и долго собиралась на работу в институт.
– Сегодня я попробую прийти пораньше, – говорила она, поправляя перед зеркалом воротничок блузки. – Позвони Саше. Вечером устроим семейный ужин.
– Готовить, конечно, буду я? – поинтересовалась Эл.
– Ну уж, нет. Договорись с Сашкиной женой. Часам к восьми сделайте пару салатов, купите вина, торт. До сих пор не могу забыть, чем ты кормила нас в прошлый раз.
Эл вышла из своей комнаты и вопросительно посмотрела на мать.
– Тебе не нравится, как я готовлю? Все утверждали, что им понравилось.
– Это отец утверждал. Он у нас любитель остренького. Я извиняюсь, Элька, но твоя восточная кухня плохо отразилась на наших желудках, и, если бы не водопровод, мы умерли бы от жажды, предварительно выпив всю воду в доме.
– Неужели все было так плохо? – не поверила ей Эл.
– Я не говорю, что невкусно. Непривычно. Остро.
– Ладно. Сделаю что-нибудь из французской кухни.
– Вас в горах, наверное, кормят одной кашей, если тебя все время тянет на кулинарные изыски.
Елена Васильевна была убеждена, что дочь – горный спасатель. Отлучки Эл из дому были нормой. Мать смирилась.
– Ну не всегда. В общем, мы не голодаем, – Эл пожала плечами.
Елена Васильевна посмотрела на Эл и улыбнулась. Потом пригляделась и заметила на скуле дочери царапину, совсем свежую.
– У—у—у. Где ты так? Я же говорила…
– Помню, помню, мам. Лицо надо беречь. Мелочь. Заживет без следа, – Эл беззаботно махнула рукой.
– Все-то у тебя просто, – заметила мать.
За разговором